Джеффри Дивер - Слеза дьявола

Сандвич оказался сносным на вкус.

Но не более того.

Гилберт Хавел решил, что, как только получит деньги, отправится в «Жокей-клуб» и закажет там настоящий стейк. Филе-миньон. И бутылку шампанского.

Он допил кофе, продолжая следить за зданием городского совета.

Начальник полиции округа прибыл, но очень скоро уехал. Десятка полтора репортеров и телевизионных групп отогнали от главного входа и велели ждать у бокового. Те явно остались недовольны. Затем парочка, с виду очень напоминавшая агентов ФБР, тоже скрылась внутри и пока не выходила. Значит, операцию поручили вести сотрудникам Бюро. Что ж, он знал, что так и будет.

Пока никаких сюрпризов.

Он посмотрел на часы. Самое время отправляться к себе на съемную квартиру и позвонить в компанию, сдающую в аренду вертолеты. Ему еще многое предстояло подготовить. Он составил тщательный план, как ему беспрепятственно забрать двадцать миллионов, а схема бегства с деньгами была еще более хитроумной.

Хавел расплатился по счету мятыми однодолларовыми купюрами, надел куртку и кепку. Выйдя из кафе, он пошел вдоль тротуара, двигаясь быстро, но глядя по-прежнему себе под ноги. Станция метро «Площадь Правосудия» располагалась тут же, прямо под зданием городского совета, но Хавел предвидел, что она будет сейчас наводнена полицейскими и агентами в штатском, а потому направился к Пенсильвания-авеню, где собирался сесть на автобус в сторону юго-восточного района округа.

Белый мужчина, голова которого накрыта капюшоном, как ходят черномазые.

Да, в жизни есть чему посмеяться!

Гилберт Хавел добрался до конца бульвара и свернул на улицу, прямиком ведущую к Пенсильвания-авеню. Ему нужно было перейти на противоположную сторону. Дождавшись, когда для него загорится зеленый сигнал светофора, он ступил на пешеходный переход. Но внезапно боковым зрением ощутил, как что-то темное быстро надвигается на него слева. Повернул голову, и тут же мелькнула мысль: черт возьми, он же не видит меня! Не видит, не видит…

— Эй! — только и успел выкрикнуть Хавел.

Водитель многотонного грузовика просматривал накладную и, не снижая скорости, проскочил на красный свет. Он поднял взгляд в самый последний момент и ужаснулся. С оглушительным визгом сработали тормоза, но инерция продолжала тащить машину прямо на Хавела. Шофер в панике орал:

— Боже, нет! Боже!

Передний бампер грузовика вмял Хавела в припаркованный легковой автомобиль, буквально расплющив тело. Водитель выскочил из кабины и в шоке пялился на дело своих рук.

— Он не смотрел по сторонам! Я не виноват!

Но потом увидел сигнал светофора, изобличавший его. Какие-то двое людей уже бежали к месту происшествия. Не долго думая шофер преодолел овладевший им было паралич, запрыгнул в кабину, сдал грузовик назад, а потом умчался дальше по улице, скоро исчезнув за углом.

Случайные прохожие, двое мужчин лет тридцати, приблизились к телу Хавела. Один из них склонился и пощупал пульс. Второй просто стоял рядом, не в силах отвести глаз от растекавшейся по асфальту лужи крови.

— Этот грузовик… — пробормотал он. — Взял и просто уехал. Скрылся, и все. Он мертв? — спросил он потом приятеля.

— Да, — ответил тот. — Мертвее не бывает.

Где же он?

Маргарет Лукас лежала на своем плоском животике на гребне холма, с которого открывался превосходный вид на окружное шоссе.

Машины двигались по нему густым и быстрым потоком.

Она посмотрела на часы и снова подумала: «Ну где же ты?»

У нее уже болела кожа на животе, свело спину, саднило в локтях.

Не было никакой возможности разместить командный пункт операции хотя бы немного ближе к месту, где они оставили деньги. Как бы они ни замаскировались, если вымогатель находился где-то поблизости, он непременно заметил бы их присутствие. Вот и приходилось лежать здесь на этих неровных камнях в джинсах, куртке и бейсболке с козырьком, повернутым назад, как снайпер или какой-нибудь гангстер. И так продолжалось уже час.

— Звучит как вода, — заметил Кейдж.

— Что?

— Все эти машины.

Он тоже лежал на животе рядом с ней, и их бедра почти соприкасались. Так молодая пара могла бы лежать на пляже, любуясь закатом. Но они пристально следили за полем в ста метрах от них, за местом, где положили деньги, рядом с поворотом на улицу Висельников, — да, именно так — Висельников, и ирония в этом названии была столь очевидна, что ни у кого язык не повернулся пошутить по этому поводу.