Джеффри Дивер - Под напряжением

— Он был вашим другом?

— Ах, дружба… По-моему, если речь заходит о предательстве, то жена, которая изменяет тебе с другим мужчиной, а возвращается домой только для того, чтобы позаботиться о детях и приготовить тебе горячий обед, совершает меньший грех, чем друг, который предает тебя из-за денег. Что вы на это скажете, капитан Райм?

— Предательство — симптом истины.

— Капитан Райм, вы что, буддист? Или индуист?

Райм рассмеялся.

— Нет.

— Однако вы становитесь философом… А я думаю, что сложных объяснений искать не надо. Ответ простой: Артуро Диас — сотрудник мексиканских правоохранительных органов, этим и объясняется его поступок. Здесь нам очень трудно жить, капитан.

— Тем не менее вы же продолжаете бороться, несмотря ни на что.

— Продолжаю. Но я ж не такой, как все. Как и вы, дружище. Вы бы не согласились зарабатывать миллионы написанием информационных отчетов о безопасности для корпораций?

— Какое в этом удовольствие?

И оба вполне искренне и от души посмеялись.

— И что же с ним теперь будет? — спросил мексиканец.

— С Логаном? Его осудят за убийства по всем совершенным преступлениям. За многие годы.

— Его приговорят к смертной казни?

— Не исключено, но не казнят.

— Почему? Из-за тех американских либералов, о которых сейчас так много говорят?

— На самом деле все гораздо сложнее. Дело главным образом в политической конъюнктуре. В настоящее время здешний губернатор не хочет давать разрешение на казнь приговоренных к смерти, так как считает это крайне неудобным.

— Особенно для преступников.

— Их мнение особенно никто не спрашивает.

— Наверное, да. И все-таки, несмотря на такое попустительство, капитан, думаю, что предпочел бы Штаты Мексике. Может быть, мне как-нибудь тайком перейти границу и стать нелегальным иммигрантом? Я мог бы работать в «Макдоналдсе», а по ночам заниматься расследованием преступлений.

— А я буду вашим спонсором, Родольфо.

— Ха! Мой приезд к вам столь же маловероятен, как и ваш визит в Мехико на стаканчик текилы.

— Не буду спорить. Хотя от текилы я бы не отказался.

— Ну что ж, по крайней мере один урок я для себя усвоил: мне, боюсь, надо поскорее выбираться из того крысиного гнезда, в которое превратился мой департамент. Может статься, что у меня…

Голос Луны вдруг сорвался.

— Что случилось, командир?

— Может статься, что у меня возникнут вопросы относительно улик. Я понимаю, что с моей стороны это, возможно, наглость, но вы понимаете всю серьезность обвинений.

— Да, конечно, я с радостью вам помогу.

— Отлично. — Смешок. — Может быть, через несколько лет, если мне посчастливится, я также смогу добавить к своему имени волшебные буквы.

— Волшебные буквы?

— В.О.

— Вы? Вы хотите уйти в отставку, командир?

— Шучу, капитан. Отставка не для таких людей, как мы. Мы умираем на посту. Будем же молиться, чтобы Господь продлил наши годы. А теперь — до свидания, дружище.

После завершения разговора с Луной Райм набрал номер телефона Кэтрин Дэнс в Калифорнии и сообщил о поимке Ричарда Логана. Беседа была очень короткой. И не потому, что Линкольн не был склонен к общению. Напротив, он пребывал в приподнятом настроении, радуясь своей победе.

Но начали проявляться последствия приступа дисрефлексии — он покрылся по́том словно холодной росой. Райм передал трубку Сакс, и Амелия завела с Кэтрин чисто женский разговор, а Линкольн тем временем попросил Тома принести ему виски «Гленморанж».

— Будь так добр. Пожалуйста. И спасибо.

Том налил в бокал приличную порцию и закрепил его в специальном держателе рядом со ртом своего босса. Райм пил через соломинку. Он несколько мгновений смаковал привкус дыма в виски и только потом делал глоток. Линкольн чувствовал тепло, удовольствие, хотя из-за них усиливалось и то проклятое ощущение страшной усталости, которое он испытывал на протяжении последней недели. Но Райм заставлял себя не думать об этом.

Когда Амелия закончила разговор, он спросил:

— Ты ко мне присоединишься, Сакс?

— Спрашиваешь!

— Мне хочется музыки.

— Джаза?

— Конечно.

Она взяла запись Дейва Брубека, сделанную на концерте в шестидесятые. Зазвучала «Тейк файф», волнующая и заразительная.

Сакс налила себе виски и села рядом с Линкольном. Ее взгляд продолжали притягивать доски с материалами следствия.

— Мы забыли кое о чем, Райм.

— О чем?

— О террористической группе. «Справедливость для Земли».