Селия Бреттон - Каинова печать

На самом деле он ничего ей не обещал.

— Я буду в Ривередже через полчаса. Оставь ключи от машины в бардачке и отдыхай. Я сам доставлю груз.

— Через полчаса? Марк, ты уверен?

— Разумеется. Я не затем столько лет добивался контракта с Бландфордом, чтобы он пошел прахом. Оставь бумаги вместе с ключами, а тахометр поставь в положение «отдых». Потом сам отрегулирую.

Бландфорд предложил пару выгодных пробных перевозок. «Три месяца. Но предупреждаю, ковбои мне не нужны…»

— После съемок приезжай ко мне. — Марк бросил Лотте ключи. — Встретимся там.

— Неужели ты думаешь, что я буду сидеть там и дожидаться тебя? — Несколько мгновений его изучали холодные кошачьи глаза. — Я думала, ты отвезешь меня на съемку.

— Я возьму тебе такси, милая.

— Значит, не повезешь?

— Не морочь мне голову, Лотти. Не хочешь, не надо. — Он посмотрел на часы. — Все, я тороплюсь, солнышко. — Это было сказано уже по пути к стоянке. Контракт важнее капризов Лотты.

Не прошло и двух секунд, как Лотта сдалась.

—Милый, но ты хотя бы обещаешь не задерживаться?

— Конечно. — Он крепко поцеловал ее, усадил в такси и отправил к фотографу. Затем стащил с себя кожаную куртку и вместе с мобильным телефоном бросил ее на заднее сиденье своей машины…

— Подвиньтесь, мистер Уайтхед. — Нежный голосок Карлы звучал игриво и чуточку сексуально. Нет, ужасно сексуально. Она собиралась улечься рядом.

— Не знаю, гожусь ли я сейчас на что-нибудь… — Пальцы ощутили теплое тело под шелковистой ночной рубашкой. Карла все-таки скользнула под простыню.

— Именно это ты и собирался сказать мне? Что ты не в форме?

— Нет…

Она недоверчиво хмыкнула, взяла руку мужа и положила ее к себе на талию.

— Чувствуешь? Это шелк. Голубой шелк. Мой любимый цвет. И ткань, которую ты так любишь гладить.

В мозгу произошло что-то вроде короткого замыкания. Когда нежные пальцы прикоснулись к его волосатой груди, он уже не мог думать больше ни о чем. Карла улыбалась, касаясь губами его рта.

— Доктор Бартон сказал, что не видит причины, которая могла бы нам помешать…

— Карла! — Как трудно разговаривать друг с другом, лежа в постели. Особенно когда ты не тот, за кого тебя принимают.

Карла пристроила бедро на ногах Марка, и восхитительный шелк ее рубашки скользнул вверх.

О Господи, тебя могут изрезать на кусочки, ты можешь быть без сознания, не иметь ни одной целой косточки — даже той, о существовании которой ты не имел представления, но кое-что никогда не выходит из строя. Несмотря ни на что. Даже на то, что эта девушка должна была стать женой его брата. Чувственная прелесть Карлы невероятно возбуждала его. Под нежным голубым шелком скрывалось тело богини.

— Карла, милая, я не тот человек, с которым ты была помолвлена.

Он не хотел причинять ей боль. Последнее время она была его вселенной, его другом, наконец, она спасла ему жизнь! Разве он мог небрежно бросить: «Эй, я не Кларк, а Марк… Хочешь продолжить?»

— Я знаю. — Мягкие пальцы ласкали его живот, посылая сигнал, который Марк чувствовал каждой клеточкой. — Ты изменился.

Податливое тело прижалось к его груди и животу; Марк ощутил ее теплое дыхание и стиснул зубы.

— Карла, — все еще не сдавался он, — может, не стоит сейчас… — Он поймал ее запястье, вернул прохладную руку к себе на грудь и накрыл ладонью.

— Тебе не о чем беспокоиться, — пробормотала она. — Я читала книжки, чтобы сделать все так, как тебе понравится. Не надо двигаться… — Она наклонила голову, и ее волосы скользнули по коже Марка, ставшей необычайно чувствительной. Она медленно опускалась все ниже и ниже. От восхитительных выпуклостей ее тела закипала кровь, — Я все сделаю сама.

Читала книжки? Никому из подружек Кларка не пришло бы в голову что-то читать…

Она проложила тропинку из легчайших ласк вниз, к его животу: поцелуи, шепот, теплое дыхание — все это он ощущал кожей, его тело стремилось дать немедленный ответ.

С тех пор как Марк перестал быть ребенком, он никогда не терял головы. Эта женщина совсем недавно мыла его в постели, но он кое-как справился. Сейчас же, чувствуя сквозь шелк рубашки ее пленительное тело, он забыл обо всем на свете.

— Карла… — От волнения перехватило горло. Она была в опасной близости от того, о чем будет жалеть, а Марк не хотел этого. Господи, какая она мягкая и женственная…

— Мм… — Она стала подниматься от живота к груди. Все возражения гасились поцелуями. Она целовала Марка, прижимаясь к нему всем телом и повторяя свое «мм», как будто пробовала какое-то восхитительное экзотическое блюдо.