Селия Бреттон - Каинова печать

— Ну что, ты наконец очнулся?

Он повернул голову.

— Да. — Чем больше он говорил вслух, тем лучше звучал голос.

— Кларк, ты случайно не знаешь, где Марк?

— Нет, Сьюзи.

«Я, Кларк, беру тебя, Карла…» В голове все еще звучал голос регистраторши и его собственные слова, которых никто не услышал: «Я, Марк, беру тебя, Карла…» Слово соскользнуло с губ едва слышно, но совершенно естественно, потому что было правдой. Он — Марк.

Марк, а не Кларк Уайтхед.

Черт побери!

Он пытался обрести память, которая принадлежала другому. Он произнес свое настоящее имя, но никто не обратил на это внимания. Оно было воспринято как искаженная болью попытка сказать «Кларк» — ведь все знали, что и речь, и тембр голоса у него восстановились не полностью.

— Сьюзен, послушай, я не… — Боже! А как его признание отразится на Карле? Прежде чем довериться кому бы то ни было, он должен поговорить с ней!

— Что не? — поинтересовалась Сьюзен.

— Мне трудно думать.

— Сегодня это простительно. Ведь ты только что женился. Поговорим завтра. — Сьюзен коснулась его плеча. — Я очень рада за вас с Карлой. Она настоящее золото. Запомни это.

— Ну конечно. — Теперь нужно будет мягко сообщить этому золоту, что он совсем не Кларк. — До завтра, сестричка.

— У меня две новости: хорошая и плохая. — По тону Карлы Марк понял, что ее просто распирает от радости. — С какой начинать?

— Плохая? — Черт возьми! Он сам хотел сообщить ей неприятную новость: она вышла замуж совсем не за того, за кого собиралась. — Мне тоже нужно кое-что сказать.

— Отлично. Инспектор Крэг хочет побеседовать с тобой, как только ты сможешь говорить. — Карла бросила в рот виноградинку, а другую дала Марку. — Сьюзен думает, что полиция подозревает Марка в соучастии в краже грузовика. Якобы именно поэтому он и не подает о себе вестей.

— Нет! — Марк рывком сел и напрягся, ожидая, когда пройдет шок от ужасной новости.

— Вот и я говорю, чушь! Все равно что назвать аферистом Папу Римского! — Карла закусила губу. — Уайтхед, ты белый как мел. Может, в следующий раз будешь садиться потихоньку?

Стены палаты перестали кружиться, и он с трудом перевел дыхание.

— Все в порядке. — Куда же делся Кларк? Почему он-то не появился? И с кем, черт возьми, он опять связался?

— Вернется, не расстраивайся. Держу пари, отправился в Швейцарию с той тощей как кочерга… Или увез ее на съемку в дикие джунгли, где нет никакой связи. — Карла помедлила. — А то просто перевозит груз за границей. Ты же сам говорил, что время сейчас горячее и водителей не хватает. — Она усмехнулась. — Но лично я думаю, что он подцепил на континенте какую-нибудь секс-бомбу и не желает возвращаться к своей дохлятине!

Марк напрягся и похолодел. Кто-то пытался убить его. Нет, не его. Кларка. Где-то там, в большом мире, Кларк вляпался в изрядное дерьмо, если с ним не поленились свести счеты даже в больнице.

— Наверное, спать с ней все равно что с манекеном. Могу себе представить! «О-о, э-э, Марк, ми-и-илый, не смажь мою помаду»! — Она опять хихикнула. — Недаром она весь Новый год не выпускала его из-под омелы. Бедняга был весь в помаде… Господи! А прическу ее ты видел? Даже Марк смеялся. А какая у нее была кислая физиономия, когда подали бифштексы! Она наверняка собиралась в какой-нибудь шикарный ресторан, чтобы выставить напоказ свои мощи в новом костюме. Думаю, она питается только трюфелями и икрой… Она… Черт побери, Лотта!

— Карла, послушай меня…

— Ох, Уайтхед, я и забыла, что ты теперь разговариваешь! За последнее время я привыкла к монологам.

— Когда придет инспектор Крэг? — Чем скорее он все узнает, тем лучше.

Их беседу прервал громкий стук. В палату вошел доктор Бартон.

— Хорошие новости, Кларк! Завтра мы снимаем с глаз повязку, и жена наконец увидит вас целиком. — Марк почувствовал противную слабость в животе и коснулся бороды, к которой никак не мог привыкнуть. — Да, еще одно: пока вам придется носить темные очки. Первое время глаза будут особенно чувствительны к свету. — По вполне понятной причине тревога тут же сменилась облегчением. — Несколько сеансов физиотерапии, и зрение войдет в норму.

— Отлично. — Еще один шаг к тому, чтобы выбраться отсюда и начать распутывать клубок, в который превратилась его жизнь.

«Мои мальчики как горошины в стручке», — говорила мать, когда они были маленькими. Но если у младших глаза были голубыми, то Марку достались серые.

— Уайтхед, это же замечательно! — Карла чуть не прыгала от радости. — Какая чудесная новость! Настоящий подарок к свадьбе!