Виктория Готти - Кто-то следит за мной

Зажегся свет в спальне, несколько секунд спустя сквозь занавески он увидел ее силуэт. Она еще не разделась, но он уже представлял себе ее обнаженной. Его руки касались ее тела, медленно двигались по груди, шее, рту, волосам… Но тут вмешалась другая сила. Его тело обмякло, он привалился к железным воротам, ледяной металл ожег кожу. «О, Роз, — прошептал он. — О, сладкая Роз…» И Билли исчез.

— Я видел суперобложку «Убийственных намерений». — В телефонной трубке голос Дарио прямо-таки звенел. — Потрясающая работа! Отправляю ее к тебе с курьером.

Роз чуть отнесла трубку от уха.

— Смотрится великолепно, Роз. Не оторвешь глаз.

— Отлично, Дарио. — Она попыталась изобразить энтузиазм. Обычно всеми издательскими делами ведала Мэрилин, но Дарио предложил взять эту работу на себя, как он сказал, «на какое-то время».

— А теперь плохие новости. Видела утреннюю газету?

Роз боялась даже спросить, что именно ей следовало видеть. Она могла представить себе, какие слухи гуляют по Манхэттену.

«Она спит с ним».

«Она уходит от мужа».

Замять сплетню — дело тонкое. Репортеры обожали подливать масла в огонь.

— Я делаю все, что могу, Роз, но…

Но Роз не хотела, чтобы ее жалели и гладили по головке.

— Выкладывай.

— Хорошо. Цитирую. Лиз Смит: «Автор психологических триллеров Роз Миллер поставлена перед выбором — муж или любовник». — Пауза. — «Ю-эс-эй тудей»: «Писательница и известнейший криминальный адвокат нацелены на развод». «Дейли ньюс»: «На праздничном обеде у Тома Макгрегора стало очевидно, что в семье Миллеров царит напряженная атмосфера. Однако потенциальный кандидат в губернаторы, похоже, знает, как держать себя на публике».

«Держать себя на публике», — повторила про себя Роз. — Как раз этого Ивен и не умеет, лицемерие ему претит. Душа-то у него нараспашку».

— Дарио, разве ты не можешь зажать рот этим людям? Ивен такой впечатлительный. Эти заголовки очень вредят ему. Порочат в глазах избирателей. На карту поставлено его политическое будущее.

— Это еще один довод в пользу того, что ты должна вести себя как обычно, всем своим видом показывать, что ничего не произошло.

Роз не хотелось продолжать разговор.

— Дарио, мне надо идти.

— Еще секунда, Роз. В связи с шумихой ток-шоу по всей стране хотят взять у тебя интервью.

— Я не собираюсь говорить об этой ерунде. — Она сорвалась на фальцет и глубоко вдохнула, чтобы успокоить нервы.

— У тебя книга, которую надо рекламировать, имидж, который надо поддерживать. Роз, мой бизнес — продавать тебя. У тебя намечено выступление в Майами… ты вылетаешь в понедельник.

— Но…

— Никаких «но». Ты должна ехать.

Все, что нужно, он уже говорил: «Работа отвлечет тебя, твои поклонники хотят видеть Роз Миллер, которую любят и уважают», и наконец: «Ты должна сделать это ради Ивена!»

И Роз не могла не признать его правоту.

— Твою программу в Майами я перешлю по факсу. Извини, звонят по другой линии.

Держа трубку в руке, Роз посмотрела на незаконченную рукопись «Убийственных намерений», которая лежала на столе. Она должна предугадать следующий ход убийцы. И хотя Роз переписывала каждую строчку как минимум дважды, она чувствовала, что упускает некий подтекст, который не укрылся от единственного читателя ее нового романа. И если она обнаружит этот подтекст, то сможет предсказать, где и когда убийца нанесет следующий удар. Придется просмотреть всю рукопись, строчку за строчкой, слово за словом; что ж, она это сделает: только так можно добраться до убийцы, прежде чем он доберется до нее. Он ведет смертельную игру, и пока она в этой игре всего лишь пешка. «И останусь ею, если не выйду на него первой», — подумала Роз. Она достала золотую зажигалку, положенную ею в полиэтиленовый мешочек, в тысячный раз оглядела ее. Вновь остановила взгляд на готической букве «Д». Логично предположить, что владелец зажигалки — Димитрий. Но если бы она видела эту зажигалку у Мэтча, а Димитрий там курил, то обязательно запомнила бы ее, не так ли? Что-то не складывалось. А может, она не могла заставить себя смириться с мыслью, что человек, которого она любила все эти годы, — маньяк-убийца?

Роз села, посмотрела в окно. Мыслями унеслась в прошлое. Увидела себя девочкой-подростком, радостной, веселой, влюбленной. Девочка скакала на лошади, арабском жеребце, который принадлежал Миллерам… Она вернулась в реальность и с горечью отметила, что несмотря на приобретенные богатство и славу, она никогда не испытывала такого счастья, как в те минуты, когда девочкой летела на могучем коне. Но Алексис будет счастливее ее. Она об этом позаботится. Примет все меры, чтобы у ее дочери период взросления прошел без всяких катаклизмов. И начнет прямо с грядущей поездки. Она возьмет с собой дочь. Алексис с радостью отправится с ней в Майами.