Юлиан Семенов - Пресс-центр

- Таким образом, вы ответили мне, что кому-то его смерть была угодна, господин Уфер... Если бы я не дала вам слова, этого было бы мне достаточно,

- И мне, фройляйн Кровс, тоже. Для того чтобы привлечь вас к суду за диффамацию. И посадить за решетку.

- Мне говорили, что вас связывала дружба с Грацио, господин Уфер... Неужели вы способны так легко предать память друга?

- Выбирайте выражения, фройляйн Кровс! - Уфер стукнул маленькой ладошкой по полированному столу; потный след от нее был похож на отпечаток руки первобытного человека. Если вы считаете, что Леопольдо действительно убит, извольте привести факты. Тогда, в случае если факты будут серьезными, я стану говорить с вами. Тогда стану, - словно бы кому-то другому повторил Уфер. - Однако до тех пор, пока вы представляете вторую древнейшую профессию, которая профитирует на чужом горе, я предпочту молчать.

- Значит, вы верите в самоубийство Грацио?

- Мы начинаем прежнюю песню. Я уже ответил вам на этот вопрос. Ничего нового добавить не могу.

- Хорошо, но вы можете хотя бы рассказать о последней встрече Грацио и Санчеса? Вы же были при их последней встрече, один вы.

- А почему вас интересуют их отношения? Вы из разведки?

- Именно потому, что я не из разведки и очень... хорошо знаю Санчеса, уже пять лет его знаю, меня интересует это... Не как журналистку даже, поверьте, просто как человека...

Уфер открыл ящик стола, достал длинную пачку сигарет "мор", долго открывал ее, столь же долго прикуривал, потом резко спросил:

- Вас интересует это как человека или как женщину?

Мари ответила горестно:

- Как женщину, господин Уфер, вы верно почувствовали.

- Я ничего никогда не чувствую. Я знаю или не знаю. Я знал это и ждал, что вы мне ответите.

- Как вы могли знать это? Донесли службы?

- Нет. Мне службы не доносят, я боюсь излишнего знания, оно обязывает к слишком многому, а взамен дает мало, но жизнь может поломать в два счета... Просто я видел ваши фотографии в доме Санчеса...

- Он вам говорил что-нибудь обо мне?

Уфер неожиданно улыбнулся, и эта быстрая улыбка изменила его лицо - оно, оказывается, могло быть живым, а глаза грустными и складочка между бровями резкой, взлетной.

- Нет, он ничего не говорил, хотя, мне кажется, хотел сказать что-то очень нежное...

- Почему вы так решили?

- Потому что я начинал с дилера на бирже и должен был видеть глаза всех своих конкурентов, а их более трехсот, мне надо было в долю секунды понять, чего хотят они и что нужно той фирме, которой я служу. У него очень выразительные глаза, у этого полковника, ему бы не военным быть и не лидером правительства, а литератором или живописцем... Так вот, Санчес звонил мне позавчера... И сегодня тоже... Мой аппарат прослушивается, следовательно, особой тайны я вам не открываю... Он просил прилететь к нему в связи с тем, что творится на бирже... Вы же читаете бюллетени вашего Пресс-центра, знаете поэтому, что началась игра против Гариваса...

- Но кто?! Кто играет?!

- Кто? Кто играет? - повторил Уфер. - Скажите мне, фройляйн Кровс, кто играет против Санчеса?! Я уплачу вам хороший гонорар, потому что пойму, как надлежит в этой сумятице поступать мне. Я не знаю! Меня пока еще не перекупили... Я не лидер, не Грацио, не Санчес, не Рокфеллер... Я просто-напросто компетентный специалист и умею четко выполнять указания тех, с кем подписал контракт. Если бы вы сказали мне, что намерены - в серьезном, понятно, органе прессы - обвинить того-то и того-то в том-то и том-то, если бы начался скандал и я получил реальную возможность продумать свои ходы хотя бы на неделю вперед, я мог бы войти с вами во временный альянс, ибо это поможет мне предложить свои услуги серьезному клиенту, который подобно Леопольдо сумеет гарантировать мне обеспечение... А с чем вы пришли ко мне? Я согласился на беседу лишь потому, что вы дочь Вернье, который знает все, но никому об этом своем знании не говорит. Я согласился на встречу оттого, что вас любит Санчес. И, наконец, поскольку .вы были первой, кто выразил несогласие с официальной версией гибели Леопольдо. Я ждал от вас информации. Вы мне ее не дали, вы требовали информации от меня... Фройляйн Кровс, я биржевой дилер, я все делаю на основе взаимности, выверяя ценность полученного конъюнктурой сегодняшнего дня... Я живу по принципу: бог даст день, бог даст пищу. Не браните меня за цинизм, но я не хочу лгать вам...

- Господин Уфер, - устало сказала Мари, - вам были звонки с угрозами? На этот вопрос вы можете мне ответить?