Юлиан Семенов - Репоpтеp

Связь с Завэром он поддерживал через Румину, встречаясь с ней не

дома, а на конференциях, посвященных уральским малахитам или же

калининградскому янтарю.

(После того как Русанов сократил выплату Кузинцову

вознаграждений за посреднические услуги, тот наладил <����личную> связь с

Завэром, свел его непосредственно с Чуриным и решил работать

<����автономно> от Тихомирова - Русанова, хотя <����дружеских отношений> с

ними не прерывал.)

Судимый ранее за мошенничество Завэр (специализировался на

продаже горного хрусталя, который выдавал за бриллианты), работая в

паре с Руминой, скупал драгоценности у <����бывших>, выплачивая им

двадцатую часть истинной стоимости.

Румина, выезжавшая по роду работы за границу, реализовывала

наиболее уникальные драгоценности и нелегально провозила в СССР

иностранную валюту.

Поскольку на <����бывших>, то есть потомков богатых купцов и

аристократов, оставшихся в стране, наводил Тихомиров, ювелир Завэр и

Румина отчисляли ему за эти <����услуги> валюту.

Нам не удалось установить, на какие <����нужды> Тихомиров обращал

валюту; во время обыска она у него не найдена; в течение первого

допроса он категорически отвергал наличие в его доме иностранной

валюты. Видимо, этот вопрос следует особенно тщательно изучить во

время следствия, так как связи Тихомирова с работниками

государственного аппарата отличались очень большим диапазоном.

В тайнике, оборудованном на даче Тихомирова, было найдено

семьсот три тысячи рублей, сберкнижки на предъявителя, а также

ювелирные изделия на сумму в пятьсот тысяч рублей.

У Завэра обнаружены ювелирные изделия на сумму сто сорок тысяч

рублей.

У Русанова обнаружено девяносто две тысячи.

У Чурина - восемьдесят тысяч и ювелирных изделий на семьдесят

тысяч.

У Антипкина обнаружена сберегательная книжка на триста двадцать

рублей.

У Руминой изъято драгоценностей на сумму сорок девять тысяч

рублей.

У Кузинцова обнаружено восемь тысяч рублей.

Задержанная в квартире Руминой ее дочь О. Варравина к преступной

группе отношения не имеет.

По предварительному подсчету, преступная группа причинила

государству ущерб в девять миллионов рублей.

Материалы переданы следственному управлению.

Полковник Костенко (Угро)

Майор Сюркин (ОБХСС)>.

XXXIII <����Невосполнимость>

_____________________________________________________________________

Сначала я хотел назвать этот очерк <����Исповедь>. Потому что я рассказывал в нем не только о судьбе инженера Василия Горенкова, но и о своей. Поиск репортера порою становится сюжетом трагедии, зачастую личной: лучшие журналисты Италии были убиты мафией, когда прикасались к ее святая святых.

Журналисты реализуют себя во времени (злободневность) и пространстве (количество колонок на полосе). Поэтому многое остается за разграничительной чертой, рескрипционно отделяющей репортаж, которому ты отдал одну из своих жизней, от сообщений с хоккейных полей.

Я переписал репортаж заново после того, как мне позвонили из Курска и попросили приехать для опознания погибшего, сбитого на дороге неизвестным автомобилем. Фамилия - Горенков, тридцати семи лет, русский, коммунист...

С помощью работников Курского уголовного розыска удалось восстановить последний день жизни Василия Пантелеевича почти полностью. Горенков был очень красивым человеком - не только внутренне; у него запоминающееся открытое лицо (чем-то похожее на актера Филатова), он высок и общителен; девять человек дали подробные показания о том, что произошло в Курске; официантка вокзального ресторана, например, вспомнила, что он просил продать ему на вынос <����пепси> и спрашивал, нет ли шоколадных конфет с рисунками для детей; <����У нас <����пепси> на вынос не разрешают>. - <����Почему?> Я ему объяснила про бутылки, а он: <����Я ж уплачу... Разве вам не обидно, если из-за каких-то бутылок ваших детишек лишат радости?> - <����А я что могу сделать?>

Пригласила администратора Аллу Максимовну, ну та и сказала, что он слишком много себе позволяет>.

Мы нашли шофера такси, который вез Горенкова с вокзала в центр города: <����Он сначала-то молчал, только грудь тер, так сердечники растираются, у меня братан сердечник, - показал шофер. - Спросил, где можно <����пепси> купить, мол, у него здесь дети живут, <����пепси> обожают. Я ответил, что без блата не достать. Он попросил отвезти его в центральный универмаг, хотел взять хорошие игрушки. Я сказал, что только вчера там был, искал сынишке подарок ко дню рождения, игрушки - барахло, надувные подлодки на змей похожи, думал какой костюмчик приобрести, так за венгерским давка, а наши даром не нужны, словно на сирот шьют. Он меня еще спросил: <����А почему, как думаете?> Ну, я и ответил, что у народа интересу нет, шей не шей, все одно зарплата какая была, такой и останется. А он: <����А если б с каждого проданного костюмчика швеи получали процент?> Ну, а я: <����Чего ж мы, капитализм хотим восстанавливать? Народ не позволит>. Ждать я его отказался, чего попусту время жечь, поезд с юга подходил, может, работа подвернется. Ну, он ничего, не возражал, расплатился и ушел>.