Юлиан Семенов - Старик в Мадриде

Юлиан Семенович СЕМЕНОВ

СТАРИК В МАДРИДЕ

...А после того как у меня завершились все встречи, мы поняли, что совершенно свободны и что, хотя памплонская фиеста кончилась, Испания продолжается и будет подолжаться вечно в каждом, кто смог понять этот замечательный народ, а Испания все-таки начинается с Мадрида - для меня, во всяком случае.

- Нет, - сказала Дунечка, - для меня все кончилось в Памплоне.

- Тебе не нравится Мадрид?

- Он - официальный.

Я хотел сказать, что нельзя вот так, с маху, о б и ж а т ь - не важно, кого или что - человека или город. Рассеянная невнимательность, даже если это врожденная черта характера, все равно обидна для окружающих: не вешать же себе на шею табличку: <����Заранее приношу прощение за мою невнимательность, рассеянность и категоричность - в принципе я добрый человек, не желающий никому зла>.

Но я решил отложить эту сентенцию <����на потом>, а сейчас спросил:

- Ты что - уже обошла все улицы Мадрида? Видала его ранним утром у Сибелес, вечером на Гран Виа? Ночью возле средневековой Алкала? Днем у Карабанчели?

- Все равно, здесь очень длинные авениды и слишком много полиции.

- В Памплоне тоже была полиция.

- В Памплоне ее освистывали и прогоняли, когда она мешала фиесте.

Последний довод был справедливым, и я принял компромиссное решение.

- Знаешь что, - сказал я, - давай позвоним Кастильо Пуче и пройдем вместе с ним по тому Мадриду, который так любил Хемингуэй.

- А потом пойдем на корриду?

- А потом обязательно пойдем на корриду.

...В глазах у нее по-прежнему были маленькие белые человечки в красных беретах, повязанные красными кушаками, с низками чеснока на груди - она продолжала жить буйством Памплоны, и это на всю жизнь, и это прекрасно, и в будущем, думается мне, многие испанцы станут приезжать к нам на Родину - ей-богу, у нас есть свои великолепные праздники, которые стоит посмотреть, - это тоже будет на всю жизнь у тех испанцев, которые приедут...

- Значит, так, - прогрохотал в трубку Кастильо Пуче, шершавя мембрану жесткой бородой, - ты должен через полчаса приехать в кафе-мороженое <����Оливетти>. Как, ты не знаешь, где <����Оливетти>? Но это же за стадионом <����Реаль Мадрид>, и все <����мадрильенес> знают, где находится <����Оливетти>!

Он полчаса объяснял мне, как туда надо проехать, а потом трубку взяла его дочь Таня и объяснила все за две минуты, и мы поехали, и нас задержал полицейский, потому это мы нарушили правила, а поди их не нарушь в сутолоке мадридских машин, их за год, что я здесь не был, прибавилось еще, по крайней мере, тысяч сто, и Дуня, побледнев, шепнула:

- Это <����гвардия севиль>? (Она уже знала, что такое <����гвардия севиль>, испанцы не очень-то скрывают своего отношения к этой полицейской организации.)

- Нет, - ответил я, - это обычный дорожный надзор, не волнуйся.

Полицейский потребовал мои права с каменным лицом и алчным блеском в глазах, не предвещавшим ничего хорошего. Он повертел мои права, потом посмотрел марку машины и спросил:

- Откуда вы и что это за <����оппель>?

- Это не <����оппель>, а <����Волга>, мы из Советского Союза и пытаемся найти кафе-мороженое <����Оливетти>, которое в Мадриде знает каждый.

- Вы русские?!

- Да. Советские, - сказала Дуня, побледнев еще больше.

- Вы русские, - повторил полицейский, возвращая мне права, - которые ездят на <����Волге>, не в силах найти <����Оливетти>? - алчный блеск в его глазах потух, и зажегся иной блеск - удивления, недоверия и интереса. - Это ж просто: обогните клумбу, возвращайтесь назад, поверните направо возле пятого светофора, потом круто налево, потом два раза направо, потом снова налево, пересеките авениду: вот вам и <����Оливетти>.

Он поднял палку, остановил поток машин и позволил мне нарушить все правила, какие только существуют на свете.

- Ну и ну, - сказала Дуня, а я ничего не сказал, потому что напряженно считал светофоры.

Кастильо Пуче ждал нас со своей старшей дочерью Таней. Мы выпили кофе и отправились по Мадриду, по хемингуэевским местам.

Жара была градусов под сорок. Дуня страдала, я наслаждался, Кастильо Пуче и Танюша не обращали на жару внимания, ибо, как настоящие мадрильенес, они обожают в своем городе все - даже жару.

<����Небо над Мадридом высокое, безоблачное, подлинно испанское небо, по сравнению с ним итальянское кажется приторным,