Харлан Кобен - Один неверный шаг

С минуту помолчав, Майрон спросил:

— А ты помнишь?..

— Ах, ничего я уже не помню, — перебила его Брэнда. — Я даже не уверена, что это то самое место. Возможно, это был другой мотель. Но мне почему-то кажется, что мы с матерью заходили именно сюда. Взгляни на ту странную скульптуру в углу. Я почти уверена, что уже видела ее.

— Как ты была тогда одета?

Брэнда покачала головой:

— Представления не имею.

— А твоя мать?

— Почему ты задаешь мне такие вопросы? Ты что — консультант по модам?

— Просто пытаюсь расшевелить твою память.

— Говорю же, ничего не помню. Мать исчезла, когда мне исполнилось пять лет. Ты вот, к примеру, много помнишь из того, что происходило, когда тебе было пять?

Замечание принято к сведению.

— Давай пройдемся немного по помещению, — предложил он. — Вдруг прогулка освежит твою память и некоторые тогдашние воспоминания вернутся?

Но ничего не вернулось. Возможно, и возвращаться было нечему. Майрон, собственно, ничего такого и не ожидал. В проблемах подавленной памяти он разбирался плохо, вернее, почти ничего о них не знал. Хотя эпизод в целом показался ему любопытным и, что самое главное, отлично вписывался в его сценарий. Когда они возвращались к машине, ему пришло в голову, что настала пора озвучить его теорию.

— Кажется, я знаю, что делал твой отец.

Брэнда остановилась и пристально посмотрела на него. Подойдя к машине, Майрон открыл дверь и забрался в салон. Брэнда после некоторого колебания последовала его примеру, захлопнув за собой дверцу.

— Думаю, Хорас искал Аниту, — сказал Майрон.

Брэнде понадобилось не меньше минуты, чтобы усвоить эту информацию. Потом, откинувшись на спинку сиденья, она попросила:

— Расскажи, как ты пришел к такому выводу.

Майрон завел мотор.

— Только не забывай, что я сказал «думаю» и «мне кажется». Итак, я думаю, что он занимался именно этим, но никаких реальных доказательств у меня нет.

— Все понятно. Но пора уже приступать к рассказу.

Майрон глубоко вздохнул.

— Давай начнем со списка звонков твоего отца. Пункт первый. Он несколько раз звонил в штаб-квартиру избирательной кампании Артура Брэдфорда. А насколько мы знаем, существует только одно связующее их звено.

— Тот факт, что мать работала в доме Брэдфордов.

— Совершенно верно. Двадцать лет назад. Необходимо, однако, принять к сведению еще одну вещь. Когда я начал поиски твоей матери, то сразу же взял Брэдфордов на заметку. Мне казалось, они могут быть каким-то образом связаны. Вполне возможно, что твой отец пришел к такому же выводу.

Надо сказать, что рассказ Брэнду особенно не впечатлил. По крайней мере пока.

— Что еще?

— Опять телефонные звонки. Хорас звонил двум адвокатам, которые распоряжались твоими стипендиями.

— Ну и что?

— А то, что возникает вопрос, зачем он им звонил.

— Я не знаю.

— Твои стипендии производят на меня странное впечатление, Брэнда. Особенно первая. Ты тогда даже не играла в баскетбол, а между тем получала академическую стипендию, позволявшую тебе посещать частную школу и покрывавшую остальные расходы. Что-то я не вижу в этом особой логики, поскольку школьные стипендии так вот запросто не раздают. Я навел справки и узнал, что ты была единственным получателем так называемой социально ориентированной образовательной стипендии. Причем ее присуждали только в том году.

— Что-то не пойму, к чему ты клонишь?

— А к тому, что кто-то учредил эти две стипендии с единственной целью: помочь тебе получить образование и создать благотворительный финансовый фонд на твое имя. — Майрон сделал разворот около магазина подержанной одежды «Даффи-Дэнс» и поехал в обратном направлении по дороге номер десять в сторону развязки. — Другими словами, кто-то прилагал немалые усилия, чтобы помочь тебе материально, и даже, в определенном смысле, обеспечить будущее благосостояние. Очень может быть, что твой отец пытался узнать, кто этот человек.

Он посмотрел на Брэнду, но она отвернулась. Не хотела, чтобы он видел ее лицо. Когда она наконец заговорила снова, голос у нее приобрел глубокий гортанный оттенок.

— И ты, значит, думаешь, что за всем этим стояла моя мать?

Майрон не хотел рубить сплеча, поэтому ответил уклончиво, тем более доказательств, как он говорил ранее, у него не имелось.

— Я не знаю. Но как иначе объяснить тот факт, что твой отец с такой настойчивостью и упорством названивал Томасу Кинкейду? Этот человек, заметь, лишь подписывал чеки и не выдавал деньги тебе на руки, пока ты не окончила школу высшей ступени. Ты же читала то письмо… Похоже, Хорас так достал его своими расспросами, что он даже собирался выдвинуть против него обвинение в злостном домогательстве. Лично мне в этой связи приходит в голову только одна мысль: Кинкейд располагал информацией, что твой отец проводит собственное расследование, и хотел под любым предлогом от него избавиться.