Харлан Кобен: Один неверный шаг

Норм усмехнулся и похлопал Майрона по коленке.

— Сейчас начну тебя соблазнять. Подцеплю, как рыбку на крючок.

— Оригинальная аналогия.

— Аналогия аналогией, но самое главное заключается в том, что именно сейчас у Брэнды нет агента.

Майрон промолчал.

— Может, скажешь хоть словечко, красавчик?

— Мне казалось, что она запродала себя «Зуму» со всеми потрохами.

— Когда ее старик исчез, она в буквальном смысле находилась на краю пропасти. Ведь ее менеджером был он. Но так или иначе, она от него избавилась. И теперь пребывает в одиночестве. Ну а у нас с ней свои дела, причем она верит мне, но не безоговорочно. В общем, девочка далеко не глупа. Что касается тебя, мой план таков: Брэнда подойдет сюда через несколько минут, и я вас друг другу представлю. А потом порекомендую ей тебя. Она скажет: «Приветик». Ты скажешь: «Приветик». А потом пустишь в ход свое знаменитое болитарское обаяние.

Майрон выгнул бровь дугой.

— Предлагаешь приударить за ней на всю катушку?

— Ну уж нет. Мне не нужно, чтобы она перед тобой раздевалась и все такое прочее.

— Учти, я дал клятву использовать свое несравненное обаяние только для добрых дел.

— Поверь, Майрон, приняв мой план, ты посвятишь себя доброму делу.

Слова Норма не убедили Майрона.

— Даже если я соглашусь действовать согласно предложенному тобой весьма сомнительному плану, что мне делать по ночам? Или ты хочешь, чтобы я держал ее под наблюдением двадцать четыре часа в сутки?

— Разумеется, нет. Тебе будет помогать Уин.

— Уину есть чем заняться.

— Скажи этому миляге гою, что он тем самым сделает мне одолжение, — произнес Норм. — Он меня любит, я знаю.

К Норму и Майрону устремился взволнованный фотограф, чья внешность свидетельствовала о том, что он поклонник европейского стиля «трэш». Парень носил козлиную бородку и зачесанные на макушке острым гребнем светлые волосы, пребывавшие в данный момент в художественном беспорядке, что придавало ему сходство с только что вскочившей с постели актрисой Сэнди Дункан. Поскольку от парня явственно разило по́том, Майрон сделал вывод, что регулярные омовения не входили в число его приоритетов. Пару раз тяжело вздохнув, дабы привлечь к себе внимание и придать своим словам больше веса, фотограф простонал:

— Где Брэнда, я вас спрашиваю?

— Рядом с вами.

Майрон не мог не повернуться на голос, показавшийся ему теплым и сладким, словно мед на воскресном блине. К ним широкими, уверенными шагами приближалась молодая женщина, в чертах и походке которой не было и намека на угловатость и застенчивость, свойственные начинающим моделям, особенно если они слишком высоки ростом. А между тем девушка возвышалась над землей на шесть футов — и это по меньшей мере. Кожа напоминала цвет кофе мокко-ява, разбавленное изрядной порцией снятого молока. Напиток именно такого цвета плескался сейчас в бумажном стаканчике Майрона. На Брэнде были потертые джинсы, обтягивавшие бедра — однако не настолько, чтобы это бросалось в глаза, — и вязаный свитер, наводивший на романтические мысли о запорошенной снегом хижине в горах. Майрон ухитрился сдержаться и не брякнуть во всеуслышание: «Ого!» — или что-нибудь в этом роде.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что Брэнда не столько красива, сколько энергетична. Казалось, воздух вокруг нее искрился от излучаемого ею природного электричества. Кроме того, она обладала слишком сильно развитым плечевым поясом и длинными руками, чтобы быть профессиональной моделью. А уж Майрон этих моделей видел-перевидел. Обычно они сами вешались ему на шею, и все как одна казались болезненно худыми — эдакими веревочными куклами с развитыми выпуклостями только в одном месте — на груди, да и то искусственными. Брэнда нисколько не походила на таких женщин. От нее исходили сила, какая-то фермерская основательность и даже нечто похожее на властность. При всем том она продолжала оставаться женщиной в полном смысле слова, как бы это понятие ни толковали, и притягивала к себе сердца и взгляды.

Норм наклонился к Майрону и прошептал:

— Понимаешь теперь, почему ей суждено украсить обложки наших рекламных буклетов?

Тот кивнул.

Норм вскочил со своего раскладного стула.

— Брэнда, детка, подойди сюда. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Когда большие карие глаза Брэнды встретились с глазами Майрона, последний заметил в ее взгляде колебание. Тем не менее она изобразила улыбку и двинулась в их сторону. При ее приближении Майрон тоже поднялся с места, как истинный джентльмен. Брэнда подошла к нему и протянула руку. Майрон пожал ее. Рукопожатие оказалось крепким и полностью соответствовало облику спортсменки. Теперь, когда они все стояли, Майрон заметил, что возвышается над ней всего на дюйм или два, из чего следовало, что ее рост достигал шести футов и двух, а может, и трех дюймов.