Фридрих Незнанский - Криминальные прогулки

И он подбежал к Инге…

Но в полуметре от нее вдруг замер в нерешительности.

Странно.

Когда он мчался сюда с бешеной скоростью на своем «мерседесе», то мечтал только о том, чтобы поскорее настал этот долгожданный миг встречи с женой…

И вот он настал, а Игорь…

Игорь почему-то растерялся.

Он сел на ступеньку за спиной Инги, чуть помедлил и осторожно дотронулся до ее плеча.

Инга почувствовала его прикосновение и вздрогнула.

Она узнала мужа.

– Игорь? – медленно спросила она, не оглядываясь, как будто боялась – не показалось ли ей…

Он молчал.

Тогда она вдруг резко вырвалась из объятий отца и обернулась. В глазах ее были слезы и любовь.

– Игорь…

Он взял ее руки и начал целовать, а потом уткнулся в Ингины ладони и тоже заплакал.

Она поцеловала его во взлохмаченную голову:

– Прости меня…

А он все дрожал и дрожал спиной и совершенно не по-мужски всхлипывал.

Роман Аркадьевич, кажется, держался, но на какое-то время тоже прикрыл глаза рукой, вроде бы от солнца, хотя как раз в те минуты солнце зашло за тучи и не могло доставлять ему никаких неудобств.

Вернувшись в Москву, Турецкий прямо с вокзала направился в Генпрокуратуру, к Меркулову.

Зайдя в приемную, он улыбнулся секретарше и кивнул на дверь кабинета:

– У себя?

Секретарша несколько даже виновато развела руками:

– Уехал…

– Надолго?

– Не знаю…

– Ну ладно… – вздохнул Турецкий. – Я подожду.

И он опустился в стоявшее у стены кресло. К его кожаному подлокотнику примыкал журнальный столик, на котором, между пепельницей и вазой с цветами, лежали газеты.

– Свежие? – поинтересовался Турецкий у секретарши.

– Свежие, – кивнула та. И, улыбнувшись, добавила: – Там про вас есть…

– Да? – удивился Турецкий и взял ближайшую к нему газету.

Один из заголовков на первой странице гласил: «Рыцарь без страха и упрека хватает кровавого убийцу».

– Рыцарь без страха и упрека – это я, что ли? – смущенно поерзал в кресле Турецкий.

– Нет, – покачала головой секретарша. – Это Коломиец.

– А-а…

– Про вас ниже.

Турецкий скользнул глазами по заметке и действительно в середине ее прочел: «Возглавлял операцию по освобождению дочери вице-премьера старший следователь Управления по раскрытию особо важных дел Генеральной прокуратуры Российской Федерации Тупецкий Б. А.»

– Турецкий А. Б.! – вырвалось у «важняка».

Тем не менее он продолжал читать.

«…Однако совершенно ясно, – делала вывод газета, – что без участия самого Генерального прокурора операция вряд ли закончилась бы столь успешно. Поэтому именно Генерального прокурора, без сомнения, и нужно назвать главным героем всей этой истории».

Турецкий ошарашенно глянул на секретаршу.

– Что поделать… – снова развела она руками. – Это жизнь…

«Важняк» положил газету на столик, вытянул ноги и посмотрел в окно. С внешней стороны по подоконнику деловито разгуливала здоровенная ворона. Она посмотрела на Турецкого и тоже взмахнула крыльями, как будто поддерживая секретаршу: это жизнь…

И тут в приемную вошел Меркулов.

– Здравствуй, Саня! – обрадовался он Турецкому.

– Здравствуй, Костя… – поднялся с кресла «важняк».

Они пожали друг другу руки, и Константин Дмитриевич провел Турецкого в кабинет.

Там Александр подробно рассказал Меркулову о том, как все было. Константин Дмитриевич слушал внимательно, время от времени уточняя кое-что, а уточнив, угукал, кивал и торопил друга:

– Ну-ну, а дальше?

Турецкий рассказал и о Корневе, и о покойном Семенове, и о странном человеке Андрее Петровиче Садчикове.

– Ты его подозреваешь? – спросил Меркулов.

– Да! – ответил Александр.

И тут же сообщил, что они с Никитиным решили последить за Садчиковым, но дело в том, что у Садчикова в Туле все схвачено и даже городской прокурор, похоже, кормится с широкой ладони Андрея Петровича…

Меркулов потер подбородок и сказал:

– Это ничего… Мы проконтролируем, чтобы там все было нормально…

Он потянулся к сейфу. Когда его пальцы коснулись кругляшка кодового замка, Турецкий обратил внимание, какие они длинные и нервные. «Как у пианиста перед концертом… – подумал Александр. – Или после…»

Да – после. Так, пожалуй, вернее. Концерт окончен, и, хотя первую скрипку в нем играл Турецкий, в числе прочего оркестра аккомпанировал ему Меркулов, который все это время сдерживал натиск пытавшегося вмешаться в ход расследования Генерального прокурора, и вдобавок тащил на себе тяжелое бремя общения с потерявшим покой вице-премьером.