Фридрих Незнанский - Картель правосудия

Что же он имел в виду? Убивая дома таракана, я действительно в этот удар вкладываю силу, в миллион раз, пусть даже в пятьдесят два миллиона превышающую минимально необходимую. (И кстати, ведь ничего не могу с этим поделать!) Если целили в Лозинского (а смешно даже предположить, что кому-то мешала заурядная «детская» тренерша по фигурному катанию), то возможны два варианта. Недостаточно резко наведенный прицел, как у «марсиан», либо совсем наоборот – плановая обработка пространства вокруг банкира. Как превентивные точечные удары. Вроде бомбежки баз чеченских террористов… Чушь какая-то… Почему я делаю работу следователя, а не свою собственную? Почему, допустим, не Турецкий занимается этим делом? А хорошо бы сейчас в лес… «Надо полагать!». Тьфу ты…

Как только Лозинский ушел, Грязнов немедленно набрал номер Турецкого:

– Слышишь, Сашка, представь себе, что ты бьешь комара. И промахиваешься… Представляешь?

– Извини. Честно говоря, – сознался Турецкий, – я не бью комаров. У нас по всему дому Ирка понатыкала в розетки «Фумитокс».

Сквозь сон она почувствовала, как на лоб и ресницы падает что-то прохладное и пушистое, что через мгновение превращается в маленькие капельки. Она увидела себя на берегу океана. Бриз доносит к ней брызги прибоя. Из воды манит ее к себе смеющийся Эльдар, а ветер, почему-то обжигающе холодный, шевелит ее прическу.

Катя попыталась спрятаться поглубже под одеяло, но капельки теперь катились по ее волосам. Она приоткрыла глаза.

Эльдар стоял у кровати и посыпал ее… снегом. Через открытое настежь окно в комнату врывался промозглый ветер и привычный шум утренних московских улиц.

– Вставай, красавица, проснись. Открывай давай сомкнуты негой взоры. – Он чмокнул ее в ухо и стер капельки со щеки.

– Отстань, злодей. – Катя швырнула в него тапком. Эльдар ловко увернулся и, схватив с подоконника приготовленный заранее снежок, запустил им в Катю. Она ответила вторым тапком, потом подушкой, еще подушкой, книгой, пультом от телевизора, и, когда под рукой уже не осталось ничего, кроме жутко дорогого и легко бьющегося ночника, перестрелка прекратилась и наступило перемирие.

О том, чтобы поваляться еще немного в постели, не могло быть и речи, ибо Эльдар оказался гораздо более метким и красные шелковые простыни сплошь побагровели от влаги.

– Откуда снег? – Катя выскочила из-под одеяла и с наслаждением закуталась в, слава богу, сухой еще халат.

– Дык с неба, вестимо. – Эльдар стоял у окна босиком в одних плавках. Высокий, мускулистый, поджарый, классический последний герой боевика, только «рожей не вышел» – лицо было типично русское. И на этом типично русском лице играла широкая, открытая, ехидная улыбка.

– Назаров! Наддай солидности. Сорок лет человеку, а ведешь себя как мальчишка, – фыркнула Катя.

– Эх, наша юность боевая, Сталин нашей юности полет, – мягким баритоном пропел Эльдар, прижав руку к сердцу.

Катю передернуло:

– Не произноси при мне этого слова.

– Какого? «Сталин»?

– Нет, «юность».

Для нее слово «юность» теперь ассоциировалось отнюдь не с состоянием души и даже не с возрастом. «Юность» – это фирма, и этой фирме должно срочно вернуть кредит.

Мысль о том, что кредит необходимо возвращать, а денег нет, как будто часовой дежурила у ее кровати каждую ночь и в момент пробуждения набрасывалась на нее с возрастающей день ото дня силой. Правда, кредиторы пока что не напоминали о себе. Но надеяться на то, что о ней забыли, вряд ли приходится. Кредиторы – они и в Африке кредиторы, а уж в Москве – они кредиторы втройне.

– Катюш, все у тебя получится. – Эльдар обнял ее за плечи и поцеловал еще мокрые от снега волосы. Дал Бог день – даст Бог и деньги.

– Твоими бы устами… – Катя осторожно освободилась из его объятий и убежала в ванную.

Она и сама прекрасно понимала, что неразрешимых проблем не существует. Есть только люди, не умеющие их решать. Себя она к их числу причислять не желала. В свои двадцать шесть лет Масленникова уже многого добилась от жизни и не собиралась останавливаться на достигнутом. Катя владела небольшим ресторанчиком на Арбате. Рестораном, в котором можно вкусно поесть под хорошую музыку. Конечно, в ближайшие годы ей не грозило причисление к первой десятке столичных нуворишей, но на обеспечение независимости и в жизни, и в бизнесе пока хватало.

– Дорогая моя Катерина Ивановна, а не махнуть ли нам за город? Последний снег все-таки, – мечтательно спросил Эльдар через дверь.