Фридрих Незнанский - Московский бродвей

– Да, такой пистолет дорого стоит… – бормотал Турецкий, разглядывая маузер. – Ну что же, я думаю, нам пора ехать к Дейнекину. Самое время.

Тут зазвонил его мобильный телефон. Александр Борисович вынул из кармана трубку:

– Да… Привет, Слава… Что?.. Да…

Лицо Турецкого постепенно становилось все более тревожным и даже озадаченным.

– Понял. Сейчас же едем.

Сунув трубку в карман, он взял меня за локоть и потащил к выходу из квартиры Филонова:

– Срочно едем в Шереметьево. Только что позвонил Слава Грязнов. Технари из МВД перехватили очень важный разговор. Дейнекин говорил с неизвестным, который предупредил его, что могут быть серьезные неприятности и что пора сматываться. Самое главное – он назвал рейс, которым Дейнекин должен отправиться за границу.

– Куда именно?

– В Грецию. Но это, как ты понимаешь, еще не означает, что данная благословенная страна, в которой, как известно, все есть, обретет еще и Дейнекина, – ухмыльнулся Турецкий. – Как бы там ни было, срочно едем в Шереметьево.

Машина мчалась по Ленинградскому шоссе.

К счастью, квартира Филонова находилась недалеко от станции метро «Тушинская», так что нам не пришлось ехать через весь город. Турецкий непрерывно разговаривал по телефону, отдавая краткие распоряжения:

– Связаться с диспетчерами… Задержать самолет под любым предлогом… Под любым… Ну скажите, что горючее нужно дозаправить или еще что-нибудь… Пассажиров не тревожить, сказать, что необходима дополнительная проверка… Главное, чтобы он не догадался. Кто знает, может, у него оружие имеется. Крыса, загнанная в угол, может горло человеку перегрызть… Осторожнее с ним… Так, – сказал он, наконец пряча телефон в карман, – теперь вроде должны успеть. Регистрация закончилась десять минут назад, и я уверен, что наш Дейнекин уже в самолете. Хотя среди пассажиров никакого Дейнекина нет. Скорее всего, это означает, что он воспользовался подложным паспортом. Ну ничего, уж его-то мы как-нибудь узнаем…

Через двадцать минут наша машина въехала на территорию аэропорта Шереметьево. Еще через несколько минут мы мчались по летному полю к огромному «боингу» авиакомпании Люфтганза.

Самолет застыл на предстартовой позиции. Люк его был открыт, а возле него находился трап. Видно, самолет удалось задержать буквально перед взлетом. Мы взбежали по ступенькам, прошли мимо озадаченных стюардесс…

– Ставлю две бутылки коньяка, что он летит первым классом, – подмигнул мне Турецкий.

Мы прошли в заполненный на треть салон первого класса, прошли мимо широких кресел с красной обивкой из натуральной кожи. Дейнекина не было.

– Вон чья-то рука… – мотнул головой Турецкий в сторону одного из кресел впереди.

Мы подошли. Человек в кресле спал.

– А вот и наш дорогой товарищ! – громко произнес Турецкий. – Просыпайтесь! Это еще не жаркая Греция, но наши горячие объятия я вам гарантирую.

Дейнекин не шевелился. Более того, он даже не открыл глаз. Турецкий нахмурился, тронул его за плечо. Дейнекин повалился на бок, оставляя на дорогой обивке кресла темный кровавый след…

Турецкий выругался. Расфуфыренная дама, сидевшая на противоположной стороне, возмущенно фыркнула.

– Прошу прощения, – сквозь зубы, но довольно сердито произнес Турецкий.

Дама зачем-то приподнялась, посмотрела на Александра Борисовича, потом перевела взгляд на труп Дейнекина… Увидела наконец кровавый след на спинке кресла… И вдруг завизжала, как пожарная сирена…

– Этого нам еще не хватало! – поморщился Турецкий. – Она же нам самолет перепугает!

Пока одна стюардесса приводила в чувство грохнувшуюся в обморок пассажирку, Турецкий пытался выяснить у другой, кто недавно был в этом салоне, останавливался у кресла Дейнекина, может, говорил с ним… Стюардессу пришлось допрашивать по-английски, поскольку запас их русских слов сводился только к нескольким фразам типа «Не желаете ли воды» и «Туалеты находятся в хвосте самолета». В конце концов удалось выяснить, что к креслу Дейнекина подходил один из пассажиров эконом-класса. Стюардесса не смогла толком описать его, поэтому Турецкий безо всяких церемоний схватил ее за руку и потащил в салон для пассажиров экономического класса.

– Sorry, miss, – говорил он, улыбаясь своей самой обворожительной улыбкой, – but it is very urgent…

Извините, мисс, но это очень срочно (англ.).

Стюардесса безропотно последовала за нами. Мы прошли несколько раз по проходам просторного «боинга», но… она никого не узнала. Турецкий был мрачнее тучи… Тут к нам подошла еще одна стюардесса, видимо старшая, и сказала, что из самолета только что вышел какой-то человек, сославшись на то, что отказывается от полета…