Фридрих Незнанский - Смертельные акции

Казалось, из ее души вырвалось на свободу что-то долго хранимое, обветшалое, как весь этот сад, и всю жизнь мучившее ее.

Старушка смеялась искренне, от души. Ее смех, не соответствующий ее возрасту, звонкий и по-детски непосредственный, казалось, преображал все вокруг. Еще мгновение – и готов был зацвести яблоневый сад, стать на место покосившийся забор…

– Вы не поверите… – смеялась старушка и вытирала от смеха слезы.

– Не поверю, – мне стало вдруг легко, свободно, в эту минуту я сам готов был рассказать этой старушке про всех своих женщин и даже про тех, которые еще не были моими.

Я вспомнил о Машкиной. Наверное, это как-то отразилось в выражении моего лица.

– У вас что-то случилось? – испугалась Рива Абрамовна.

– Пока нет, но может случиться, и мне нужна ваша помощь…

Старушка приготовилась слушать.

– Вы говорили, что ваш первый муж был очень хорошим фотографом…

Я выдержал паузу.

– Дело в том, что мне нужна помощь эксперта. Фотографа, который бы разбирался в пленках, эмульсиях, фотопроцессах и тому подобном. Я помню, вы говорили о первом муже, который был профессионалом своего дела, вы не могли бы подсказать, где можно его найти.

Старушка задумалась. По ее лицу было видно, что она собирается сообщить мне что-то очень важное. Наконец, она решилась.

– Видите ли… Простите, как вас зовут, запамятовала?..

– Юрий Петрович.

– Юрий Петрович, – решительно сказала Рива Абрамовна, – я должна сообщить вам очень важную вещь, – она заговорщически приложила палец к губам, огляделась по сторонам, – дело в том, что мой муж занимается этим по сей день.

Я представил себе дряхлого седого старика и засомневался.

– Дело в том, что, – она смутилась, – он моложе меня на пятнадцать лет и сейчас, насколько я знаю, практикует всякие там…

Она помолчала.

– Я ведь слежу за ним. Да, всю жизнь. У меня было пять мужей, но это ничего не значит, я любила только его, поэтому всегда интересовалась, что он делает, где живет. Не сама, конечно, – она сделала лицо – сама невинность, – знаете, как у нас, всегда найдутся добрые люди, которые расскажут, кто, где, с кем…

Она помолчала.

– У него недавно жена умерла, – сказала, тихо вздохнув.

Такого поворота событий я не ожидал. Правда, немного сомневался в том, здорова ли Рива Абрамовна психически и не привезет ли она меня сейчас к такому же странному старику. Но вариантов не было. Я собирался тотчас ехать к нему.

– Сейчас я не готова, – категорически заявила Рива Абрамовна, – мне нужно сделать прическу, – она поправила волосы, – привести в порядок гардероб…

Я был готов ждать.

Рива Абрамовна стояла перед зеркалом, пыталась разгладить морщины на лице. Не получалось.

В зеркале отражался стоящий за ее спиной стол, плетеное кресло, разбросанные по всей комнате вещи. Одно за другим выбрасывались из шкафа платья, старомодные костюмы, нелепые шляпки, изъеденные молью платки. Шкаф уже был пуст.

Оглядев свое добро, старушка села на пол и заплакала.

Сгущались сумерки. Я ждал. Прошло минут сорок. В душе я проклинал себя за нелепую затею: что с того, что ее первый муж когда-то был фотографом? Да и словам старушки о том, что ее муж был «хороший фотограф», можно ли верить?

Прошло еще минут десять.

Наконец открылась дверь, вышла Рива Абрамовна, в той же одежде, без прически, с заплаканными глазами.

«Опять ждать?» – ужаснулся я.

– Простите меня, Юрий Петрович, – руки у нее дрожали, и я приготовился к самому худшему, – я не поеду.

– Но…

– Вы не волнуйтесь, – она перебила меня, – я дам вам его адрес, найти нетрудно, но я не поеду…

«Николай Михайлович Игнатов», – записывал я в блокноте данные хорошего, по словам старушки, фотографа, адрес, номер дома, квартира, вроде бы нет вопросов.

– Там найти нетрудно, – извиняющимся голосом говорила Рива Абрамовна. – Вы уж простите меня…

Я поблагодарил хозяйку, направился к калитке. Старушка окликнула меня:

– Только, пожалуйста, не говорите ему, что я дала вам его адрес…

Я пообещал.

Уставший и измученный, я добрался домой. Ехать сегодня к эксперту, тем более сомнительному, у меня просто не было сил. К тому же я надеялся, что скоро позвонит Турецкий и даст мне координаты настоящего эксперта.

Турецкий не заставил себя долго ждать.

– Юра, записывай. – Турецкий был краток.

Где-то я уже слышал этот адрес… Я не успел, вспомнить где, как Турецкий сказал:

– Зовут его Игнатов Николай Михайлович.