Фридрих Незнанский - Абонент недоступен

– А они сильно отличаются от голландских или тайваньских? – дребезжащим голосом спросил Алик.

– Можно сказать, что это две большие разницы. Ага, я, кажется, разгадал алгоритм. Сейчас мы ее.

– Это последнее, что тебе осталось сделать?

– Подожди.

– Смерть, дорогой мой, осталось всего пять минут.

– Знаю. Это целый вагон времени. Сейчас, сейчас.

На компьютерных часах оставалось не больше тридцати секунд, когда Смерть, находясь на пороге полного нервного истощения из-за поистине адской концентрации сознания, ликвидировал последний препон, стоящий на пути обезвреживания адской машины, сделав ее ручной и относительно безобидной игрушкой.

– Все, – произнес Смерть сиплым голосом, – ей конец.

Казалось, что вздох полного облегчения каким-то чудом вырвался из глубокого подземелья и легким облачком повис над всей Москвой.

Смерть отпрянул с бледным лицом от бомбы и повалился без сил на бок. На лбу блестел бисер холодного пота.

– Смерть, мы победили! – закричал Алик в рацию. Его возглас радостно подхватили все, кто в это время находился в лаборатории.

Однако Смерть уже был не в состоянии выговорить хоть слово. Он поднялся с места и на почти негнущихся ногах вышел из подвала. На улице он был тепло встречен участковым, который тут же предложил отправиться к нему домой, где жена уже приготовила чай, кофе и обед для победителя. Но в это время к подъезду подкатил автобус с бригадой саперов, которые готовы были выносить из подвала мешки с гремучей смесью.

Смерть, поблагодарив участкового за приглашение, снова отправился в подвал, чтобы дать саперам последние инструкции. Из его рации донесся бодрый голос Леопарда:

– Смерть, где Тарантул?

– Здесь, со мной.

– Дай ему рацию.

– Даю. – Смерть снял с плеча коробку радиостанции и вручил ее Тарантулу.

– Держи.

– Секвойя на связи, – отрапортовал Тарантул.

– Отправляйся вместе с саперами ко всем следующим объектам и ликвидируй оставшиеся заряды.

– Я понял. Один? Без Смерти?

– Один. Теперь там работы немного, ты справишься и один. А Смерть пускай немедленно отправляется отдыхать.

– Понял.

– Я знаю, он будет говорить, что не устал и готов работать дальше, но это мой приказ. Ты слышишь меня, Смертушка?

– Да, слышу, – ответил Смерть. – Ладно, пойду оттянусь, но не больше трех часов, мне этого хватит еще на целую неделю.

– Хорошо, – сказал Леопард. – Мы приступаем к поиску боеголовки. Как отдохнешь, присоединяйся к нам.

– В принципе, я готов присоединиться к вам прямо сейчас.

– Нет, только не сейчас. Отдыхай.

Видавшая виды будка на колесах с надписью через весь бок «Мосгорсвязь» медленно двигалась по Садово-Самотечной улице. Прижавшись к обочине, остановилась. Открылись задние двери, откуда на проезжую часть стали выпрыгивать связисты в промасленных робах, всего четыре человека, включая водителя. Работяги как работяги, ничем не примечательные мужики, каких тысячи по всей неугомонной Москве.

– Ты этот имел в виду? – спросил один из них голосом Леопарда, тыча пальцем в канализационный люк.

– Да, он, – ответил Тарантул. – Фон радиоактивного излучения выше допустимой нормы.

– Это пока ни о чем не говорит, – строго сказал Леопард. – Мне нужны более серьезные доводы. Время, время, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Тарантул, держа наготове стальной лом. – Необходимо вскрытие.

– Ладно, делай, только быстро, – торопил Леопард. – У нас еще восемь подозрительных точек. Только бы управиться до вечера, а там, глядишь, наткнемся на то, что ищем.

Тарантул ловко поддел крышку люка и отбросил ее в сторону. В проезжей части зазияла дыра, в которую тут же попеременно стали заглядывать участники экспедиции.

– Что там? – спросил Леопард. – Дай фонарь, я первым спущусь.

– Искатель возьми, – предложил Тарантул. Искателем он называл обычный счетчик Гейгера – индикатор радиоактивности.

– Ерунда все это, – кряхтя, сказал Леопард, спускаясь в подземелье.

– Почему ерунда? – спросил Тарантул, спускаясь следом.

– Потому что – ерунда. Не может здесь быть заряда.

– Ну почему? А вдруг…

– Вдруг только кошки родят. Сам посуди, поставь себя на его место.

– На место кого?

– Да того же Федотова, кого же еще?

– Что-то не хочется быть на его месте, – усмехнулся Тарантул: перед его глазами возник образ Федотова, обезглавленного сокрушительной силы выстрелом.

– Печенка мне подсказывает, что заряд находится либо в таком месте, о котором мы даже подумать не смеем в силу нашей профессиональной зашоренности, либо там, куда до нас еще ни одна собака нос не совала.