Фридрих Незнанский - В состоянии необходимой обороны

– Вали их, ребята! Гаси их, мужики!

Побросав машины, вооружившись увесистыми монтировками, разводными ключами, возбужденные шофера сгрудились перед быками, не решаясь начать сражение.

А те плотной группой встали перед ними, закрывая доступ к воротам. Как раз напротив колонны ожидающих выезда такси. За их широкими спинами проворный Пашка с подручным приволок сварщика. Растянули толстые электропровода.

– Колян! – закричал кто-то из шоферов. – Беги на щиток, отруби электричество! А то они тут наварят!

– Ща мы вам в натуре наварим! – Быки зловеще наклонили головы и засучили рукава. – Мало не покажется!

И с двух сторон, все более и более распаляя друг друга, понеслась матерщина, доведя напряжение до предела, дала первую искру:

– Ну че ты лыбисси? – Шофер ссыканул слюной в морду бычка. – Скидай портки, повертай жопу! Я тебя…

В толпе шоферов заржали особенно дружно и ядовито.

Обиженный бычок утерся рукавом и решительно бросился в толпу таксистов!

Его моментально смяли и бросили под ноги. Следом за первым бычком, на выручку, мощным клином двинулась целая группа.

Пашка же с одним приятелем остался возле сварщика:

– Давай, отец, работай! – Пашка пальцем показал, где должен быть сварной шов, чтоб намертво закрыть ворота таксопарка.

Сварщик нарочно медлил и призывно оглядывался на сражающихся товарищей. Пашка ребром ладони точно и сильно врезал ему по шее – старик крякнул от неожиданности и закашлялся.

– Работай! – рявкнул на него Пашка. – Ты понял или повторить?

Сварщик только головой завертел, но сказать ничего не может.

И все-таки вспыхнула дуга!

– Колян, ядреный перец! Ты же щиток отключил! – заорали из толпы. – Почему светится?

Тут же сварочный аппарат выключился…

– Наша берет! – Со всего размаху конопатый водитель шарахнул бычка по стриженному наголо затылку. Кулак его отскочил, как от резиновой груши. – Что за эх вашу мать?! – поразился конопатый и повторил.

Из окна диспетчерской очумевшая от ужаса Варька вдруг увидела, как в толпе дерущихся звероподобный бычок беспощадно избивает ногами тщедушного Федьку, валяющегося в грязной луже. Варька вытаращила глаза и бросилась на улицу.

Пролетела всю лестницу со второго этажа, на ходу просто выбила дверь!

– Ах ты… Ах ты падла! – вовремя вспомнила она самое страшное слово и набросилась с кулачками на звероподобного громилу.

Тот не обратил на нее никакого внимания. И тогда Варька решилась на крайнее средство – она ногтями впилась ему в рожу. Громила взвыл.

И ударил Варьку наотмашь – она отлетела, но упала неожиданно мягко – на распростертое тело своего горемычного супруга:

– Вставай, Федька! Тут мужики зашибут тебя!

– Ты чего? – Оживающий Федька попятился от нее как от сумасшедшей. – А я, по-твоему, кто?

– Слушай! Дело очень важное! – Варька зашептала ему на ухо.

– Какое еще важное?

Толпа водителей тем временем явно одерживала верх. Лишь двое-трое качков еще кое-как сопротивлялись.

– Федька, – Варька руками удерживала его возле себя в грязной луже, – сейчас сюда подъедут… Их будет много! Очень много! Они все равно всех нас… Ты понимаешь?

– Не думал я, Варька, что ты… Вот оно как. – Федька даже глаза сощурил от презрения к предательнице.

– Гад ты, Федька! – вскочила оскорбленная Варя. – Слушай и делай как я скажу! Нашим скажи, чтоб сняли с машин рации и на себе спрятали. А лучше, чтоб из парка вынесли! Всем скажи!

– Зачем? – не понял ученый Федька.

– Не просто так они рации хотят снять! Они нас связи лишают! Чтоб мы не кучей, не все вместе были… А поодиночке… Понимаешь, дурак?

– А ты что будешь делать?

– Я буду снимать центральную. Возьми кого-нибудь в подмогу и приходи в диспетчерскую.

– Надо кого-нибудь через мусорный выезд подогнать, хорошо? – предложил Федька. – Чтоб увезти аппаратуру. Правильно?

– Пока наших не перебили, всех уводи! Всех. Сейчас тут море крови будет. Убивать не убьют, а покалечат точно. – И Варька помчалась обратно в диспетчерскую.

Добивать лежачих, бить кучей одного – это не дело для настоящих мужчин, не для таксистов. Проучили – и хватит!

Битые качки молча сгрудились у ворот. Утирались. Отряхивались.

– Ну что, прочистили хлебальники? – хорохорились таксисты.

А качки молчали.

– В следующий раз хребты ломать будем! Собирайте свои сопли – и чтоб духу вашего на нашей стороне не было! – кричали механики.

А с той стороны ворот уже раздались требовательные гудки нескольких машин. Через проходную прибежали озабоченные боевики в черных кожанках.