Валентина Демьянова - Страсти по Веласкесу

Машина с незадачливым ухажером осталась далеко позади, и я тут же про нее забыла, вернувшись в мыслях к своему странному клиенту. Все-таки любопытно, кто он, этот Крез. Нужно позвонить Гере и узнать, выяснил ли он что-нибудь.

Свободной рукой я извлекла из кармана мобильник и набрала Герин номер. В этот раз, в отличие от предыдущего, он взял трубку стразу, вот только голос звучал несколько неприветливо:

— Слушаю!

— Гера, ты? — по привычке спросила я.

— Конечно, я! А кого ты рассчитывала тут застать, если звонишь мне? — сварливо осведомился он.

— Да ладно тебе… — начала было я, но тут из телефонной трубки донесся звон разбиваемого стекла и пронзительный женский визг:

— Вы меня еще не знаете! Всех вас выведу на чистую воду! И тебя, Герочка, тоже. Не рассчитывай на мое прощение! Нет, ну надо же, защитник выискался! Ненавижу!

— Слушай, ты, истеричка! Закрой дверь с той стороны и больше никогда здесь не появляйся. Я твоими закидонами сыт по горло! Я с тобой уже сам неврастеником стал! — в ярости заорал Гера, забыв, что держит в руке трубку.

— Пожалуйста, уйду! Только я этого так не оставлю! — прозвучало в ответ, а следом раздался страшный грохот.

— Что там у тебя? Стена обвалилась? — осторожно поинтересовалась я, боясь вызвать у Геры новую вспышку гнева.

— Лизка дверью шарахнула.

— А перед этим что-то вроде разбилось?

— Она стаканом в окно запустила, — тусклым голосом пояснил Герасим.

Мне стало жаль Геру. Он, конечно, не подарок, а временами бывает просто невыносим, но оказаться в эпицентре женских истерик — это и врагу не пожелаешь!

— По какому поводу собачитесь?

— Лизка дурью мается. Она вторую жену своего отца ненавидит, и из-за этого у нее временами желчь разливается. В такие моменты с ней сладу нет — скандалит и все крушит, что под руку попадается.

— Она вроде и на тебя орала… или я чего-то не поняла?

— Все ты правильно поняла. Я, видишь ли, не поддержал ее в нападках на мачеху.

— Да ты что?!

— Угу. Сказал, что она нормальная баба… и даже очень симпатичная.

— Да ты что! Кто ж такие вещи под горячую руку говорит?!

— А ну вас всех! — в сердцах заявил Герасим. — Ты сама-то чего звонишь?

— Моей проблемой занимался?

Вопрос Гере не понравился, но оправдание себе он нашел быстро:

— Некогда мне было. Ну ты ж сама слышала — то одно, то другое! За компом спокойно посидеть возможности нет!

— И когда можно надеяться на результат?

— Как сделаю, так сразу и позвоню, — ответил Гера и, не желая развивать тему, повесил трубку.

Мы с Дашей сидели на ее кухне и пили чай. Нет, не так! Это я, закутанная в ее толстый банный халат, сидела с чашкой в руках и делала вид, что наслаждаюсь крутым кипятком. Что же касается Дарьи, то она моталась из угла в угол и сердито бубнила:

— Ну, как можно быть такой легкомысленной? Выложить всю подноготную первому встречному! До этого ж додуматься надо!

С тихой улыбкой я наблюдала за подругой и в нужных местах покорно кивала. Спорить настроения не было, тем более что права она была на все сто! Я и сама бы все это себе сказала, причем в куда более емких выражениях.

— Чего молчишь? — ворчливо поинтересовалась Дарья.

— Слушаю и соглашаюсь, — миролюбиво откликнулась я ей в спину.

Дарья швырнула ложку в кастрюлю, развернулась ко мне и, уперев руки в крутые бока, воскликнула:

— Соглашается она! Ты ж вроде говорила, что этим делом заниматься не будешь?

— Говорила, — покаянно вздохнула я.

— Так зачем поехала?!

— Из любопытства.

— Врешь ты все! — притопнула ногой подруга. — Врешь! Деньги отдавать тебе жалко стало. И не строй из себя лапочку, на меня твои ужимки не действуют, я тебя как облупленную знаю!

Ох, правду говорила подруга! Конечно, занялась я этим делом исключительно из-за денег, отрицать это было бы глупо. Но… и это главное! Я вовсе не собиралась этого стыдиться!

— Ну что ты разошлась, честное слово? Да, я на деньги позарилась. Так ведь и сумма не маленькая! Согласись, нужно умом тронуться, чтоб не попытаться их заработать. А что касается неприятностей с Бардиным… так, может, даст Бог, ничего такого и не случится, а мы еще и в прибыли окажемся.

— Если случится, поздно каяться будет, — проворчала Дарья, но по голосу чувствовалось, что гнев ее пошел на убыль.

Уже в следующую минуту Дарья вдруг подсела к столу и, заговорщицки понизив голос, произнесла:

— Я ведь знала, что так и будет. Чуяло мое сердце, что ты не сдержишься и влезешь в это дерьмо.