Валентина Демьянова: Страсти по Веласкесу

— Нинка! Ну точно, она! Вот у кого была и причина, и возможность.

Люся окинула всех присутствующих сияющим взглядом, призывая поддержать ее, но опять ничего не добилась. Незаинтересованные персоны в смущении отводили глаза, а что касается Нины, так та сдавленно охнула и торопливо уткнула лицо в носовой платок. Люсю всеобщее равнодушие только подхлестнуло, и, подавшись вперед, она принялась с азартом доказывать свою правоту:

— Вспомните, она же последнее время постоянно отлучалась! А в тот день, когда Андрея Егоровича убили, помните, что было? Она же практически с обеда на работе отсутствовала! Да за это время можно было смотаться в Зубовку, перерезать горло патрону и вернуться назад. Вполне!

Все это Люся выпалила на одном дыхании и так эмоционально, что, закончив свою обвинительную речь, похоже, основательно выдохлась. Без сил откинувшись на спинку стула, она с сожалением прошептала:

— Мне ведь приходило в голову, что это она… а я-то, дурища, смеялась…

К этому моменту Нина уже взяла себя в руки и, спрятав мокрый от слез платок в карман, твердо заявила:

— Прекрати фантазировать! Никого я не убивала. Я ездила зубы лечить.

Люся пренебрежительно отмахнулась от нее:

— Это ты так говоришь! А кто знает, где на самом деле была?

— Я знаю! — вступилась я за Нину. — Вы, Люся, на нее зря нападаете. Уж Нина здесь точно ни при чем. Все ее отлучки не больше чем совпадение. Она действительно ездила лечить зубы. А в тот день, когда вашего шефа убили, задержалась потому, что с ней самой беда приключилась. Доктор оказался неопытным и вколол наркоз, забыв предварительно выяснить у пациентки, не страдает ли она аллергией. Нине стало плохо, и доктор с сестрой еле ее откачали. Потом она еще долго лежала в кабинете за ширмой и приходила в себя. Я встречалась с этим врачом, и вид у него был испуганный. Тогда я, как и вы сейчас, заподозрила неладное, но на самом деле все оказалось проще. Доктор боялся лишиться места за халатное отношение к работе. А всю эту историю мне по телефону поведала его медицинская сестра. Причин лгать у нее нет, так что эти сведения верные.

— Тогда кто? — раздраженно зыркнула на меня Люся.

— Смешная вы, честное слово! Что тут думать? Конечно же вы!

— Это шутка такая? — ухмыльнулась Люся.

— К сожалению, нет. Истинная правда! — улыбнулась я в ответ.

— Ну вот и до меня добрались! — с напускным ужасом простонала Люся, но тут же перестала балагурить и уже серьезно спросила:

— Я-то тут при чем? Мелкая сошка, курьер!

— Зачем же так себя принижать? Не только курьер, еще и отличная помощница. Это ведь вы убирали в доме в Зубовке?

Люся нахмурилась:

— На что это вы намекаете?

— Люся, какие намеки? Все ясно как день!

— Что ясно? Что я работаю курьером? Работаю! Что езжу в Зубовку полы и кафель драить? Езжу! И что? Убийство тут при чем? Зачем мне было его убивать? Какой у меня для этого повод?

— Обида и зависть.

— На что обида? На то, что жизнь не сложилась? Конечно, не сложилась! Только Андрей Егорович тут ни при чем!

— Хорошо говорите! Если б еще и думали так же, тогда и трагедии бы не произошло. К сожалению, все это только слова. На самом же деле вы считали Фризена виновным во всех своих бедах, потому что Андрей Егорович был вашим отцом. Он прожил с вашей матерью очень недолго, потом ушел, навсегда забыв и о ней, и о ребенке. А ребенок вырос с обидой в сердце и отомстил.

— Глупости вы говорите.

— Все можно подтвердить документально. И потом, несмотря на весь этот маскарад, Софья Августовна узнает вас без труда. Вопреки всем вашим стараниям, бабушка осталась жива, Люся. Бросая ей в окно петарды с порохом, вы рассчитывали, что такая глубокая старуха, как она, не переживет шока. Просчитались. Она, конечно, испугалась, но сердце выдержало. Жизненная закалка помогла, она у нее отличная. А вы, Люся, странная. Всех ненавидите, и все перед вами виноваты. Отец, потому что оставил вас, хотя причины его ухода вы не знаете. Бабушка, потому что давала меньше, чем вам хотелось. Елена и Лизавета, потому что жили в достатке на деньги Андрея Егоровича. Аркадий, потому что уже выполнил свою роль и стал обузой. Все кругом виноваты!

— Герасима забыли. Или тут я не виновата? — глумливо скривилась Люся.

— Виноваты, но Гера особый случай. Знаете, Люся, мы с Лизаветой навещали его сегодня утром. Он наконец перестал валять дурака и все рассказал.

— Это потому, что за меня перестал бояться, — смущенно прошептала Лиза.