Вера Коркина - Сукин сын

Она надкусила огурец и положила.

— Да времени все нет. Поехать завтра, что ли? Если поеду, пригляди за домом, Шура. Собаку покорми.

— Пригляжу, дело нехитрое. Тебя Михаил отпустил, что ли?

— Так я же на пару дней. Нужно. Человек был хороший, а умер замаранным. Все интриги, деньги, склоки, он ученый, в этом не разбирался. Дали целый фонд, со средствами, потом оказалось, что половина денег уходит, он начал выяснять куда, так его же и обвинили. Умер, а мог бы жить. Ему бы сейчас семьдесят было. Вот ты, Шура, справедливый, как думаешь, можно так человека губить, а если можно, как поступить с губителем? Простить или наказать?

— Считаю, все равно простить. — Шурка немного подумал. — Погубитель, он и так наказан.

— Да прямо. Разгуливает, всем довольный, как ни в чем не бывало.

— Э-э! — крякнул Шурка. — Ты не в ту сторону смотришь. На внешнее смотришь.

— Конечно, — заявила Нина, — не мое дело его судить, но если душегуб сам в руки сдается, так может это знак такой, что наказание придет через меня?

— Ну, если ты себя мыслишь палачихой…

— Не задумывалась никогда…

— Я тоже… — покосился Шурка на Любовь Егоровну, — хотел было наказать… Да не вышло. Уже и к следователю пришел, и дело мое по справедливости правое, да не смог.

— Потатчики мы все, — вздохнула Нина. — Потакаем злу, а оно нас заедает. Хочу уехать на время, чтоб чего не вышло.

— Так и езжай, в себе не сомневайся.

— Александр куда-то запропастился, беспокоюсь за него. Он такой… ну такой, что никак простыми словами не скажешь.

— Битый мужик, выкрутится. За одного битого семь дают.

— Ну и что что битый? Тем более хватит с него. Ладно, решено, пойду собираться, спасибо за хлеб-соль. Так приглядишь за домом? Поеду завтра с утра. Ключ ты знаешь где.

Шурка закрыл за Ниной дверь и сказал Авилову: «Вот и твоя ввязалась. Даже любовь не помогла. И с ней шутки играют». Авилов задумался. Надоел этот клубок змей. Раз и Нину задело, пора завязывать. Если найти рукопись, то все закончится. Рукопись у Наташи, где ж ей быть еще, не хотелось бы, конечно, ее беспокоить, да выбора нет.

Авилов принялся размышлять о Наташиных привычках, о том, куда и что она прячет от возможных жуликов, и подивился причудливости женского ума. Золото хранится в коробке со скрепками, доллары среди колготок, ценные бумаги — в банке для круп. Да, собственно, нет тут ничего странного, все логично. Она их распределяет по форме: деньги складывает пополам, как чулки, бумаги сворачивает в трубку и кладет в цилиндрические емкости. Последовательность есть. Тогда рукопись должна быть… рукопись должна быть… ну в чем-то типа сапог для охоты или трубы, в какой носят чертежи.

— Шура, — окликнул он. — Кто такой Хаджи-Мурат, не знаешь?

— Разбойник, кажись. Чечня.

Авилов усомнился в Шуркиных познаниях, но спорить не стал.

Из гостей Нина пошла к водителю автобазы договориться, чтоб довезли в аэропорт, собрала сумку, завела будильник на семь утра, но не сомкнула глаз. Все спуталось в ее понятной жизни, все карты спутала любовь, но, видно, без нее не прожить, не просидеть, завернувшись в одиноком коконе, как собиралась. Она любила одиночество: город маленький, люди душевные, занятий полно. Огород, дом, театр, если скучно, можно пойти работать в школу, можно давать уроки музыки. Время летит незаметно, закат за восходом, лето вослед зиме. Глядишь, и год прошел. Мирная сельская жизнь, покой и воля, чего ж еще требовать? Разве что любовь, Божье наказание, приступила, как нож к горлу, и не вздохнуть. Сама себя не узнаешь, смотришь в зеркало — ты ли это? Каждое утро встаешь с другим лицом: то мутит от нежности, то терзает печаль, то запустит когти ревность. После одиночества такая полнота, что страшно захлебнуться, как в глубокой реке.

Она была уже раз счастлива. Немолодой, больной, нервный, муж был ею любим. Дважды счастья не бывает, и странно видеть сильного человека неосторожно влюбленным. Сашу, похоже, никто не любил, да и он никого. Не знает, как с этим поступать, держится настороже, точно волк, и тем заметнее прорывается. Дикий, скрытный, из тех, кто нелюбви не прощает. Это его право, право сильного мужчины.

Столько нужно сил, чтобы быть счастливой, сколько у нее уже, может, и нет. Если он ушел и оставил ее, ей уже не подняться. Бывает, что чем больше любовей, тем женщина ярче и дольше цветет, но она не из этих. Слишком много отдает, а силы любви не бесконечны.

Следователь пристал, как с ножом, что он преступник, что в сговоре с Науменко, но Нина ему не поверила. Не поверила, что она ему только для прикрытия, чтобы украсть и сбежать. Ну преступник, ну взял, даже и это возможно, да только зачем предложение делать. Она всю ночь думала, что, может, конечно, Наталья бы и хотела его впутать в свои дела, да он не из тех, кто чужие крошки собирает. А если что-то там опасное и вправду закрутилось, он просто уйдет, если уже не ушел. Следователь, выходит, прав, да откуда Мишке его знать? Он же не жил с ним, не чует.