Люся Лютикова - Все хорошие девочки попадают в рай

Но счастье никогда не длилось долго: надо было возвращаться домой, к полоумной бабке, которая все время проводила в молитвах в полутемной комнате и заставляла внучку становиться рядом с собой на колени.

— Молись, Инка, молись, — истово крестилась баба Нюра. — Все хорошие девочки попадают в рай.

Инна послушно крестилась правой рукой, но на левой держала скрещенными указательный и средний пальцы (подруги в школе сказали ей, что в этом случае все, что ты говоришь и делаешь, происходит как бы понарошку). Дело было в том, что Инна не хотела в рай. Ей хотелось мороженого, конфет и много-много игрушек. А для этого нужно было вырваться из-под власти бабы Нюры и иметь деньги. Инна твердо решила: «Пусть хорошие девочки попадают в рай. А я буду плохой и попаду туда, куда сама захочу». Конечно, она мечтала очутиться в доме у тети Паши и остаться там навсегда. Вскоре ей чуть было не представилась такая возможность.

Однажды баба Нюра занемогла. Обычно вскакивающая с первыми петухами, она неподвижно пролежала в постели до полудня. Испуганная Инна кинулась к соседке, та вызвала фельдшерицу из поликлиники. Был поставлен диагноз: паралич. Что послужило его причиной, фельдшерица не знала. «В человеке много органов, которые могут в любой момент отказать», — туманно сказала она и вызвала «неотложку» из райцентра.

Бабу Нюру положили на носилки и увезли. Больше ее Инна не видела: в больнице бабка умерла, и ее, наверное, где-то похоронили в общей могиле. Но про Инну государство не забыло: вскоре приехала женщина из роно, чтобы отвезти ее в детский дом. Тете Паше, которая хотела удочерить Инну, в этом было категорически отказано. Во-первых, она не приходится девочке родственницей, пусть даже и дальней. Во-вторых, она женщина одинокая и в предпенсионном возрасте. А в-третьих, у тети Паши оказалось слабое сердце и гипертония, так что, возможно, в скором будущем за ней самой потребуется уход.

Поскольку в Советском Союзе все делалось во имя человека и для человека, Инну навсегда разлучили с тетей Пашей. Несмотря на то что в двадцати километрах от Кемыша был детский дом, девочку определили в приют в Архангельске. Тетя Паша пыталась жаловаться, писала прошения в Министерство образования — все было бесполезно. Бумажке с решением уже дали ход, и Инна с разрывающимся от горя сердцем отправилась на Север...

Кто знает, что это такое: пробиваться в жизни, когда ты совсем-совсем одна? Когда у тебя нет своего угла, когда единственная пара белья — та, что на тебе, когда в кошельке — пусто, а зарплату опять задерживают на неопределенный срок? Выйдя из детдома, Инна поступила в техникум, выучилась на бухгалтера и пристроилась на работу на химкомбинат. Предприятие выделило ей койку в общежитии, где в одной комнате с Инной жили еще четыре девушки. Денег катастрофически не хватало: комбинат перешел в частные руки, и, как поговаривали, новое начальство переводило прибыль на офшорные счета, так что зарплату рабочим выплачивали крайне нерегулярно.

Перспектив у Инны не было никаких. Разве только подцепить богатого мужа. Но мужчину, как охотника на птицу, надо привлекать ярким оперением. А где бедной сироте взять средства на дорогие тряпки? Инна видела, как ее соседки по комнате от безнадежности постепенно скатываются вниз: одна пристрастилась к водке, вторая связалась с компанией воров-рецидивистов и вскоре сама угодила за решетку, третья меняла сексуальных партнеров чуть ли не еженедельно, а четвертая ушла в монастырь. Последнее Инна, с содроганием вспоминавшая бабу Нюру, тоже расценивала как падение. Нет, жестокий мир никогда не дождется, чтобы она встала на колени, дудки! И однажды девушка уложила все свои вещи в чемодан и купила билет в общий вагон поезда Архангельск-Москва. Там, в столице, у нее должна быть совсем другая жизнь.

Но в Москве для Инны ничего не изменилось. Она по-прежнему жила в общежитии, делила комнату с четырьмя соседками, и даже кровать в комнате стояла на том же самом месте — слева от двери. Разве что теперь Инна работала счетоводом не на химкомбинате, а на стройке и без задержек получала свою нищенскую зарплату, размер которой точно соответствовал стоимости одного флакона французской туалетной воды.

Инна не теряла надежды. Она видела, что многое, если не все, в Москве делается по знакомству. Завязав кое-какие небольшие связи, девушка ухитрилась устроиться секретарем в частную фирму. Сначала ее оклад почти не отличался от того, что она получала на стройке. Но постепенно, набираясь профессионального опыта, она претендовала на все более высокооплачиваемые вакансии до тех пор, пока не была принята на работу в туристическую фирму «Модус вивенди».