Джеймс Чейз - Кинжал Челлини

— Я сказал: идем, — выпалил Редферн уходя.

Саммерс остановился у двери. Он был похож на тигра, у которого отняли обед.

— Я до тебя еще доберусь, ловкач.

— Не откладывайте назавтра то, что можно сделать сегодня, — сказал я усмехаясь. — Выкиньте что-нибудь сейчас. Посмотрим, к чему это приведет.

— Пошли! — крикнул с лестницы Редферн.

Саммерс бросил на меня взгляд, полный ненависти, и вышел, хлопнув дверью.

Выждав несколько минут, я спустился на первый этаж, заплатил миссис Бакстер за квартиру и сказал ей, что освобождаю помещение. Затем я выскочил из дома, не дав домовладелице шанса расцеловать меня или стукнуть бутылкой по голове.

Я положил сумки в багажник «кадиллака», сел за руль и направился в свой офис. Я был потрясен количеством девушек, которые улыбались мне. Я мог заполнить ими весь «кадиллак». Когда у меня появится время, обязательно возьму эту машину и прокачусь но Ошиен-Райз, решил я. Мне и сеть не понадобится.

Стайка ребятишек тотчас облепила «кадиллак», стоило мне запарковаться возле офиса. Я выбрал самого крупного из них и протянул ему три пятицентовые монетки.

— Слушай, головорез, — сказал я. — Приглядишь за машиной, чтобы пацаны ее не раздели, — получишь еще.

Парень принял мое предложение; когда я уходил, глаза его уже налились яростью, кулаки сжались, он готов был растерзать любого, кто коснется автомобиля. Я засомневался, хватит ли у меня смелости забрать «кадиллак» назад.

Отпирая замок, я услышал, как зазвенел телефон. Я распахнул дверь, бросился к аппарату и опоздал.

Я не слишком огорчился, Уже несколько недель никто мне не звонил. Наверно, ошиблись номером.

Я освободил ящики стола от бумаг, сунул мой спец. 0,38 в карман, бросил пустую бутылку из-под виски в корзину для мусора. Кабинет был скромным, но он принадлежал мне. В великолепном «люксе» я чувствовал себя гостем. Тут есть большая разница.

Повернувшись к двери, я снова услышал телефонный звонок. Я хотел было уйти, не поднимая трубку, но потом все же передумал.

— Это мистер Флойд Джексон? — спросила девушка.

Я далеко не сразу сумел ей ответить. Последние месяцы никто не называл меня по телефону «мистером».

— Пожалуйста, не кладите трубку.

Голос у моей собеседницы был приятный, негромкий, мелодичный.

— С вами хочет поговорить мистер Бретт, — добавила она.

Я стиснул трубку.

— Кто, кто?

— Мистер Линдсей Бретт.

В трубке щелкнуло, затем девушка произнесла:

— Мистер Бретт, мистер Джексон у телефона.

В трубке зазвучал энергичный голос бизнесмена:

— Джексон?

Вот такое обращение не резало мне слух. Я успел привыкнуть к нему. «Джексон?»— спрашивали полицейские. «Джексон?» — рычал в трубку Редферн. Теперь Бретт.

— Да, — ответил я.

— Надо встретиться, Джексон. Приезжайте ко мне на Ошиен-Райз. Жду вас через час.

Я посмотрел на большой плакат, висевший на стене. Девушка в тончайшем купальном костюме с глубоким вырезом кокетливо улыбалась. Я подмигнул ей. Она мне не ответила.

— Я не приеду, мистер Бретт, — сказал я.

— Что? — рявкнул он, напугав, наверно, до смерти свою секретаршу и подчиненных.

Я не был ни секретаршей, ни подчиненным Бретта, поэтому не испытывал страха.

— Вам не стоит меня ждать, — сказал я с такой нежностью в голосе, словно я был администратором гостиницы, принимающим на бронь. — Я не приеду.

Молчание. Из трубки повеяло стужей.

— Мне необходимо поговорить с вами, — сказал Бретт чуть менее высокомерным тоном.

— Если это так важно, можете сами приехать ко мне, — сказал я. — Через час я покину Сан-Луис-Бич. Навсегда.

— Дождитесь меня, пожалуйста, — совсем мягко произнес Бретт.

— Через час уеду, — сказал я и положил трубку.

Спустившись по лестнице с шестого этажа, я расплатился с пареньком, охранявшим «кадиллак», и отогнал машину в ближайший гараж. Вернулся в свой кабинет. Переступив его порог, я остановился, чтобы отдышаться, и услышал чьи-то донесшиеся из коридора шаги.

Чтобы добраться сюда с Ошиен-Райз за двадцать пять минут, надо очень спешить. По моим предположениям, Бретт должен был появиться тут с гиперемией легких и шумом в сердце; я ошибся. Он имел вид человека, не жалеющего времени на занятия спортом; поднявшись пешком на шестой этаж, он лишь слегка размялся. Он мог взбежать на Маттерхорн и, не переводя дыхания, просвистеть «Дикси».

Бретт ворвался в кабинет без стука.

Ростом в шесть футов и два дюйма, Бретт состоял из одних мускулов. Самодовольное лицо тридцатилетнего миллионера можно было назвать красивым. Я понял, почему женщины бегают за ним. В Бретте чувствовалась властность; он гипнотизировал вас своей внутренней силой. Он смотрел на собеседника пристально, настороженно. Чтобы попытаться заманить его в какую-нибудь ловушку, надо встать очень рано, и все равно почти наверняка сделать это не удастся — такое впечатление произвел на меня Бретт. Стоило увидеть разворот его плеч, форму рта, как тут же становилось ясно, что Бретт очень богат.