Джон Кризи - Странный уик-энд инспектора Роджера Уэста

— Это дочь Ричардсона? — поинтересовался Уэст.

— Да, — ответил Тентенден. — Она красива, не правда ли? И очень мила к тому же. Все в этом краю обожают ее.

— Почему она так обеспокоена?

— Обеспокоена?.. Она?.. Я ничего не заметил.

Между тем Роджер Уэст отгадал правильно. Роз Ричардсон очень беспокоилась о своем отце. Она упрекала себя в том, что раньше не заметила в нем перемену, которая произошла с ним после недавней забастовки. Правда, у нее было и оправдание: она была еще очень молода и очень увлечена учением. К тому же она ездила во Францию, где вела жизнь молодой девушки, у которой есть деньги и нет никаких обязанностей: играла в теннис, каталась верхом, много танцевала…

Вернувшись, она была поражена мрачным, нервным состоянием отца. Она поделилась своей тревогой с матерью, которая со свойственной ей невозмутимостью ответила:

— Твой отец всегда отличался беспокойным темпераментом. Он считает себя ответственным за забастовку, которая нанесла большой ущерб типографии, и ничто не убедит его в противном.

— Но, мама, ведь это была всеобщая забастовка. Не могла же единственная типография во всей Великобритании избежать ее?!

— Действительно, но что ты хочешь?.. Таков характер твоего отца, и каждый раз, когда случается какая-нибудь неприятность, он считает, что мог ее избежать. Если ты себе ногу повредишь, поднимаясь в гору, он будет упрекать себя, что позволил тебе пойти туда. Если дом охватит огнем, он будет считать себя виновным, потому что оставил в нем спички… С ним всегда так. Особенно когда дело касается этой проклятой типографии. Последняя забастовка нанесла ему сильный удар. Он считал, что при тех обстоятельствах, в которых находятся местные рабочие, у них не было оснований для забастовки. В сущности, они это сделали из солидарности с другими, но твой отец воспринял это как личную обиду.

— Как бы мне хотелось сделать для него что-нибудь! У него такой грустный вид.

— Ты это можешь сделать, Роз. Ты знаешь, насколько он будет счастлив, если ты будешь работать рядом с ним. Разве он не просил тебя об этом несколько лет назад? Почему бы теперь тебе не сделать этого?.. Если у него есть определенная причина быть несчастным и грустным, ты скорее обнаружишь ее там.

— Это неплохая идея.

Сказано — сделано. На следующее утро Роз стала секретаршей своего отца, чем очень обрадовала его. С той поры она не переставала наблюдать за ним и старалась помогать ему. Она видела, что он мало спал, несмотря на многочисленные снотворные средства, прописанные ему доктором Арнольдом.

Дрожание рук, нервные судороги лица не прекратились. А ведь у него было все, чтобы быть счастливым: прекрасное положение — без беспокойства за завтрашний день, что было очень важным для здешних мест; ни малейшей заботы о деньгах; жена, на которой он женился по любви и которая никогда не обманывала его надежд; дочь, которую он обожал и которая радовала его; прекрасный дом немного в стороне от Корби, в двух шагах от моря, расположенный между холмов.

Возвращаясь домой, Роз продолжала задавать себе вопросы о заботах отца. Ее мать тоже была в тревоге.

— Как прошел день?

— Насколько возможно, хорошо. Отец казался не слишком нервным. Не более чем обычно. Конечно, я знаю, что он не перестает думать о преступлении. К тому же там была полиция, которая не дала бы забыть об этом. Было уже достаточно тревожно, когда суперинтендант Тентенден один разбирался в этом деле, но теперь, когда там находится инспектор из Скотленд-Ярда, это совершенно ужасно. Тем более что папа, не знаю по какой причине, страшно боится…

— Боится?.. Он?.. Ты воображаешь бог знает что, дочь моя. Зачем бы ему бояться детектива?

— Я бы дорого дала, чтобы знать… Но я слишком хорошо знаю папу, чтобы не понимать этого. Он боится этого мистера Уэста, тогда как смерть бедного Дженсена оставила его равнодушным… Может быть, он просто очень мало знал его?

— Достаточно для того, чтобы поручить ему эту должность, несмотря на увечье.

Миссис Ричардсон выглядела крайне утомленной. Ей было за сорок, но она до сих пор казалась не опомнившейся от удивления, что вышла замуж за Ричардсона.

Правда, это произошло не без препятствий. Дочь ремесленника из Корби, она была секретаршей у деда Сиднея Ричардсона. Когда Сидней решил жениться на ней, вся его семья была против. Ему даже угрожали, что лишат его наследства, только бы помешать такому мезальянсу! Он долго держался один против всех, и наконец глава семьи Ричардсонов — этот ужасный дед — кончил тем, что признал свою новую внучку. Но она так и не стала своей в этой семье и была под властью мужа.