Анна Шахова - Ванильный запах смерти

– Слушаюсь, товарищ подполковник! – отрапортовала Люша и дежурно добавила: – Как Егор со Светкой, в порядке?

– В полном! Он орет, она ноет, словом, жизнь продолжается.

– Держись, дорогой, нужно потерпеть совсем немножко, ну, годик еще. И спасибо огромное за информацию!

– И тебе спасибо, «добрейшая» душа, – скривился Быстров, но тут же, посерьезнев, добавил: – Что-то мне все это не нравится. Ты вообще где и как муж реагирует на твои инициативы?

– Алле?! Ты пропал, Сережа! Алле? Я перезвоню попозже, спасибо! – заверещала Люша и отсоединилась.

Она представила, как у белобрысого длинноносого Быстрова вытягивается узкое лицо, становясь угрожающе острым, и испытала жгучий приступ стыда.

Завтрак прошел спокойно. Нина его проспала, и собравшиеся в благословенном молчании пили кофе и жевали тосты. Юлия, оглядев «подозреваемых», в очередной раз убедилась в непреложности спасительной истины, что человек смиряется с неизбежным довольно быстро. Конечно, чувствовалось уныние, но глухая, отчаянная безнадежность ушла. Бултыхова ждать перестали, о Зуле старались не думать, Пролетарскую не поминать. Даже Лика, сосредоточенная, похудевшая, не казалась заплаканной или подавленной. Видимо, и она приняла «коварство» сбежавшего возлюбленного.

– Если не дозвонюсь Леве сейчас, пойду к нему, – сказал Василий, допив кофе и отодвинув чашку.

– А он так и не включил телефон? – удивилась сыщица.

– Вчера у него ночью горел свет, – сообщил Самохин. – Мы же как-никак соседи, только лишь три дома отделяют наши участки.

– А что же вы к нему не зашли? Не поинтересовались здоровьем по-соседски? – язвительно спросила Лика и с хрустом надкусила грушу, казавшуюся по-бутафорски твердой.

– А что лезть к человеку ночью? – развел руками повар. – Пришел я поздно, пока то да се, вышел покурить перед сном на крыльцо около полуночи. Смотрю, у Левы свет в кухне погас, включился в комнате, потом в другой. Я и подумал, что все в порядке. Вон как бодро скачет мастер наш по дому, и, честно говоря, даже и не подумал, что надо зайти к нему.

Феликс Николаевич закурил и потряс сигаретой в направлении Дарьи:

– Вот продуктов-то подкупить не мешает. Я список уже составил – очень приличный.

Даша пожала плечами:

– Что ж, если Лева еще не в порядке, съезжу сама.

– Вот только не надо поперек батьки в пекло! – замахал на нее руками муж. – Явится наш талант через полчаса, это к гадалке не ходи. А не явится, я его, хм… сам явлю! – Василий выскочил из-за стола и уже от входа в дом крикнул Даше: – Давай уже отчет, хозяйка, ехать пора в налоговую давным-давно!

Орлик, пожелав всем приятного аппетита, обреченно поплелась вслед за Говоруном. Повар с племянницей тоже покинули террасу, и за столом остались три постоялицы – Люша, Лика и Жози, которая покачивала головой и тщательно пережевывала кусочек булочки. Мушка над ее губой судорожно подпрыгивала.

Сглотнув, женщина изрекла с печалью:

– Как-то тревожно все. Сердце не на месте.

Люша задала вполне резонный вопрос:

– Как же вы решились, зная ситуацию в «Под ивой», ехать сюда?

– Ох, да Нина все. Она у нас авантюристка. Прочла в газете про отель, и пошло-поехало.

– Но вы же не ребенок, не бессловесное существо, как вы-то могли? – вытирая липкие ладошки салфеткой, недоумевала Травина.

– Да я и сама жалею.

Женщина осеклась, так как у ворот раздался визг тормозов, хлопанье дверей и по дорожке к дому скачущей походкой уже спешил следователь Рожкин. Казалось, у него вращаются не только голова, но и плечи, рот, глаза, брови отплясывают самостийные залихватские танцы.

– Похоже, снова свистать всех наверх, – изрекла негромко сыщица.

– Добрейшего всем утра! – оскалился Геннадий Борисович, подойдя к террасе. За ним подтянулся угрюмый Паша, который отчего-то хмыкнул, увидев Люшу. Из дома выбежали хозяева.

– Что? Что на этот раз?! – выкрикнула бледная Дарья.

– Кто ищет, как говорится, тот всегда найдет, да уж! Вы, господа хозяева, пройдите со мной. И вы, госпожа э-э… – Рожкин замялся, не зная, как назвать Шатову, которая с готовностью вскочила.

– Нашли Бултыхова? – негромко спросила она, подойдя к следователю.

– Ага, в виде утопленника, – обрадовался Рожкин.

Его слова, произнесенные довольно тихо, все же достигли ушей постоялиц, и Люша услышала грудное Жозино: «О боже!»

Труп Степана Никитича нашел рыбак из соседнего села, в семи километрах ниже по течению от «Ивы». Мужчина с подростком-сыном пришел встречать на реку зорьку. А встретил застрявшего в зарослях камыша Бултыхова с проломленной головой.