Наталья Александрова - Меч с берегов Валгаллы

Барышня взвизгнула, прижалась к своему спутнику:

— Валентин, мы погибли! Это они, это «призраки»…

По Петрограду давно уже ходили слухи о банде «призраков», которые прятались на городских кладбищах и нападали оттуда на поздних прохожих, завернувшись в саваны. Говорили, что «призраки» отличаются особенной жестокостью.

— Не бойтесь, Шурочка… — проговорил бывший студент, сжимая плечи барышни, но голос его дрожал и не внушал ей уверенности.

— Бежим! — шепнула Шурочка и, резко развернувшись, бросилась назад.

Валентин побежал за ней, но не успели они сделать и десятка шагов, как перед ними словно вырос из-под земли второй грабитель в развевающемся саване.

— Куда побежали, голуби? — крикнул он страшным голосом и хрипло расхохотался.

Шурочка завертела головой и увидела, что слева к ним приближается третий «призрак».

Сейчас она смогла его как следует рассмотреть. «Призрак» был здоровенным детиной, с головой завернутым в длинную грязную простыню. На месте глаз в этой простыне были прорезаны дырки, вокруг грубо намалевано подобие мертвой головы.

— Стойте, господа хорошие! — рявкнул первый грабитель. — Мы вам ничего плохого не сделаем. Если, конечно, вы нам все сами отдадите.

— Вы грабители? — едва слышно промолвила Шурочка.

— Нет, мы не грабители! — гордо ответил второй «призрак». — Мы — экспроприаторы! Мы экспроприируем ваши ценности в пользу мирового пролетариата!

— У нас нет никаких ценностей…

— А это мы сейчас проверим! — «призрак» шагнул к барышне, протянул к ней свои руки и добавил: — Даже если у вас нету этих самых ценностей, шубка у вас, барышня, больно хороша! Подарю ее своей марухе — вот она будет довольна! Не все вам, барам, в мехах ходить…

— Убери от нее свои грязные руки! — истерично выкрикнул Валентин и загородил собой свою спутницу.

— Ишь, как расхрабрился! — грабитель вытащил из-под своего савана большой мясницкий нож, махнул им перед лицом Валентина. — А вот мы посмотрим, барчук, какого цвета у тебя кровь! Правду говорят, что голубая, али врут?

И в этот страшный момент из осеннего мрака донесся переливчатый свист.

— Никак милиция, — крикнул один из «призраков». — Атас! Смываемся, хлопцы!

Из бокового переулка, топая тяжелыми сапогами, выбегали несколько вооруженных людей.

«Призраки» метнулись к ограде Громовского кладбища, перемахнули через нее и скрылись среди могил.

Милиционеры, пробежав мимо ночных прохожих, бросились на кладбище вслед за бандитами.

— Здесь им нас нипочем не найти, — шептал бородатый верзила в крестьянском армяке, деловито сворачивая саван, — не пойдут они на кладбище… побоятся…

— Да кабы так! — возражал ему крепкий коренастый мужик в поношенном матросском бушлате. — Вон, глянь, перелезли уже через ограду! Сейчас тут будут!

— Хватит трястись, цуцики! — оборвал их третий член банды, тощий вертлявый тип с быстрыми глазами и с золотой фиксой в углу рта, явно самый опасный и самый авторитетный член банды. — Хватит трястись и хватит болтать! Вон они, уже сюда идут, волки позорные! Спрячемся сюда, в этот склеп — здесь они нас не найдут!

Он осторожно, стараясь не скрипнуть, приоткрыл кованые воротца и проскользнул в склеп какого-то купца.

— Ох ты, страсть какая! — прошептал бородатый, мелко крестясь. — С детства я упокойников не люблю…

— Что ж тогда к нам в банду пошел? — хмыкнул Матрос, пролезая в склеп следом за вожаком. — Что ж тогда в саване людей пугаешь?

— Саван — это одно, а настоящий упокойник — это совсем другое! — проворчал бородач, но все же протиснулся в склеп.

Милиционеры, опасливо оглядываясь по сторонам, прошли в нескольких шагах от склепа.

— Проверить бы, — проговорил один из них, стволом маузера показывая на склеп.

— Да брось ты, Петров! — остановил его второй. — Нету их там. А ежели есть — лучше туда не соваться. Стукнут тебя свинчаткой по черепу, и пискнуть не успеешь. Лучше пойдем отсюда, все равно не найдем их, а скоро уже совсем стемнеет.

Петров боязливо поглядел на склеп, но спорить не стал — ему и самому не хотелось соваться в опасную темноту.

Скоро шаги милиционеров затихли в дальнем конце кладбища.

— Слава те, Господи! — бородатый бандит перекрестился и облегченно вздохнул. — Кажись, убрались ироды… пойдем отсюда, братцы, не могу я тут находиться рядом с упокойниками…