И тут Кабанов, которого все еще терзали неопределенные смутные желания, удивил сам себя. Он съехал на обочину и остановился. Барабаня пальцами по кожаной оплетке руля, смотрел в боковое зеркало на старика, который спешил к машине. Он шаркал тяжелыми сапогами, поднимая пыль, да все время поправлял кепку, насаживая ее покрепче на коричневый сморщенный лоб. Наконец предрассветный путник приблизился к машине, склонился перед тонированным стеклом, посмотрел на свое отражение и робко постучал костяшкой пальца.
— Эй, дедуля, я тут! — отозвался Кабанов из другого окна.
Старичок обошел машину, отыскивая того, кто подал голос, и Кабанов успел рассмотреть его неопределенного цвета брюки и сморщенный на спине пиджак. Главное, чтобы не вымазал навозом сиденья. А коврик почистят на ближайшей автомойке. Интересно, этот ходячий этнографический экспонат осознает, рядом с какой машиной он ходит?
— До Кукушкина довезешь? — спросил старичок, пригибаясь к лицу Кабанова.
— А где это твое Кукушкино? — спросил Кабанов приветливо, с интересом рассматривая аборигена и пытаясь разглядеть в его глазах отражение этой до нелепости неправдоподобной ситуации.
— А недалеко! — как ни в чем не бывало отвечал старичок, махнув рукой в сторону леса. — Немножко проехать по большаку до Пашнева, а оттуда через ферму на Закуток, и как раз будет поворот на Кукушкино.
— А моя машина там проедет? — спросил Кабанов, делая ударение на слове «моя».
— А чего ж не проедет? Колеса ж есть, — улыбаясь наивности водителя, ответил старичок.
Нет, до него еще не доходило, какая машина снизошла к нему в этот ранний час на этой захолустной дороге. Может, он плохо видел и потому решил, что остановил трактор «Беларусь»? Или же бедность и отсталость его были столь велики, что он вообще не был способен оценить ту колоссальную роскошь, рядом с которой он вот так запросто стоял?
— Ну, садись, — разрешил Кабанов, открывая дверь.
Старичок кряхтел и втягивал голову в плечи, забираясь на сиденье. Кабанов смотрел на его грязные сапоги, сердце сжималось от жалости к безупречной чистоте порожков и коврика, но все же происходящее его забавляло намного больше, чем печалило.
— Ну как? — заботливо спрашивал он, сенсорными кнопками управляя положением сиденья. — Удобно, дедуля?
— Да ничо, — отвечал пассажир, без особого любопытства осматривая мерцающую разноцветьем приборную панель.
— Небось на такой машине даже во сне не катался?
— А чего ж не катался? — неопределенно возразил старичок.
— Ты хоть знаешь, как она называется? — допытывался Кабанов, включая вентилятор обдува салона, чтобы не так сильно пахло крепким самосадом и застарелым потом.
— А как ей еще называться? Машина, она и есть машина.
Деревня! Кабанов объяснил пассажиру, что его машина называется «Мерседес», с чем пассажир легко согласился и стал тыкать пальцем в стекло, показывая, куда надо свернуть. Другого ожидал Кабанов, когда подобрал на обочине дремучего человека. Думал, что тот почувствует себя так, как Золушка на королевском балу. Из навозной кучи — к звезде. Калиф на час. Но пассажир оказался уж слишком дремучим, как горилла, которой что клетка в зоопарке, что салон «Мерседеса» — один хрен.
Но высаживать старика не стал. Раз уж решил свеликодушничать, так надо терпеть до Кукушкина. Съехали на грунтовку. Мужичок рассказал, что вчера вечером пошел смотреть новую делянку под сенокос и заночевал у свата в Пашневе. Теперь, значит, домой направляется. Кабанов не слушал его вовсе, жизнь этого потомственного селянина была ему интересна в той же мере, как и жизнь дождевого червя.
— Кондишн, — комментировал Кабанов, напуская в салон холод поворотом ребристого колесика на панели. — Лазерный сидюшник энд дивидишник, — пояснял он, указательным пальцем отправляя в тонкую щель радужный диск. — Бортовой комп, — представлял он дядьке зеленый дисплей и нажимал при этом на светящиеся кнопки. — Показывает режимы, температуру, рассчитывает время прибытия и расход топлива…
Абориген следил за пальцем Кабанова, но ничему не удивлялся. Заметно посветлело. Часы бортового компьютера показывали без трех минут шесть. С полей на дорогу рваными волнами выплескивался туман. Кабанов снизил скорость. Машина словно плыла в каком-то нереальном пространстве, где не было ни неба, ни земли. Кабанову захотелось по малой нужде. Он остановился посреди дороги, не беспокоясь о том, что может кому-то помешать — тут, похоже, вообще машины не ездили, — на всякий случай выдернул ключи и вышел.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу