Наталья Андреева - Смерть по сценарию

— Выяснил. Кстати, письмо отправлено как раз из того района.

— Да некстати оно оттуда отправлено. Кто это сделал? Сама Алла? Ревнивый профессор? Зачем? Столько лет носил рога и решил наказать жену? Проверяй, проверяй, Михин.

— Слушай, Леша, поедем со мной туда?

— Куда?

— К этой Алле. Раз ты уверен, что ампула там есть, значит, мы ее и изымем. Я выдам тебя за понятого, хочешь?

— А ты думал о том, откуда ампула там взялась, в этой дамской сумочке?

— Откуда?

— Есть у меня мысль, только это похоже черт знает на что.

— Так поедем?

— А жена? Ты соображаешь, что будет с Александрой, если она узнает, что я опять умчался лезть в чужую жизнь, как она называет мои походы совместно с тобой и Барышевым.

— Что, мне одному?

— Во-первых, никого в этой профессорской квартире нет сейчас, они на даче, как все нормальные люди в такую жару. Где у них дача, ты не знаешь, поэтому вношу единственное рациональное предложение на данный момент.

— Какое?

— Завтра вечером, а именно в воскресенье, я уеду отсюда часов в семь, опять же как делают все нормальные люди, мы с тобой встретимся у ближайшего к дому этой Аллы метро и заедем в профессорскую квартиру. Надеюсь, что дама работает и отпуск в июне не берет, опять же как все нормальные люди.

— Что ты заладил: «Как все нормальные, как все нормальные…»

— Потому что в такую жару можно думать только о речке и читать только этикетки на прохладительных напитках.

— Значит, завтра встречаемся, во сколько?

— Я думал, ты не такой настырный. В девять, раньше не доеду. Где?

— Метро «Преображенская площадь».

— Да, тогда пораньше надо выезжать. А сейчас линяй отсюда и беги купаться на пруд, не зря же ты ехал в такую даль.

— Какую даль? Я живу в местном районном центре, к тому же у моей мамы дача тут неподалеку.

— Похоже, все знакомые и подозреваемые сейчас здесь, поблизости. Сашка идет! — Леонидов откатился от кустов к парнику, Михин исчез за забором.

Жена Александра шла по саду, вглядываясь в высокую траву, не лежит ли где, уставившись голубым взором в небо, любимый муж.

Любимый поспешно схватил молоток и стал прибивать оторванную ветром пленку к деревянному столбу теплицы.

— Поздно, Леонидов, поздно.

— Ты о чем, дорогая?

— Не надо делать вид, что все это время ты работал в поте лица.

— А разве не видно?

— Вот именно: не видно. Тунеядец.

— Разве я не спасаю твой парник?

— Ты его сейчас доломаешь. Опять лежал мечтал или строил цепочку логических размышлений?

— Сашенька, я просто задремал. Давай поговорим лучше о погоде, самая мирная тема.

— Что о ней говорить? В Анапе плюс двадцать шесть, у нас плюс тридцать.

— Вот видишь, как замечательно: все престижные курорты в июне этого года климатически переместились в Московскую область, не надо никуда ехать, деньги тратить, тем более что мини-море за забором, цены на фрукты такие же, как на юге.

— Зубы заговариваешь, Лешечка?

— Радуюсь, что ты у меня такая свеженькая, загореленькая, пупсик ты мой, дай поцелую. — Он полез к жене, забыв и про Михина, и про страницы «Смерти…», присланные неизвестным лицом, и про свои плохие мысли о том, что жизнь ничего не стоит, если кроме работы ничего в ней нет, — просто погрузился в родной запах ландышей и губами ласково попробовал вкус золотистой загорелой кожи.

3

Случилось так, что соседские дамы сами напросились на знакомство. Это знаменательное событие произошло воскресным утром, когда Алексей спокойно возился со своим парником. Старшая дама крикнула ему через забор:

— Мужчина, эй! Послушайте, мужчина!

— Это вы мне? — Леонидов уже начал привыкать к обращению «господин» и хотел даже преподать даме урок хороших манер, но тут вспомнил, что на нем нет ни костюма, ни галстука, одни только спортивные трусы, да и те не из дорогого магазина, блеклые, рваные по швам. «Ладно, откликнусь и на «мужчину», не помру», — смирился он и повернул корпус к даме.

— Послушайте, вы можете подойти? — спросила та, уже приблизившись к вишням со своей стороны.

Алексей придвинулся поближе к забору, дама сняла темные очки, то ли из вежливости, то ли потому, что в тени густых деревьев было плохо видно. Глаза у нее оказались, как две стальные пули: серые, литые и того калибра, который бьет наповал.

— Что-то случилось?

— Вы не могли бы показать, как включается насос, я не знакома с такой техникой.

— Грядки полить хотите?

Дама своими металлическими глазами намертво пришила Леонидова к забору: