Алафер Берк - Никому не говори

Элли подумала о Кейси и вспомнила, что он усвоил за время краткосрочного лечения у Дэвида Болта: « Он призывает отделяться от родителей — быть честным с самим собой в отношении того, кем они являются и как обращаются с тобой, но потом освобождаться от этого».

— Миссис Лэнгстон, суд постановляет, что вы будете переданы в Департамент исполнения наказаний и заключены в тюрьму на срок двадцать лет.

Когда Эдриен выводили из зала, к ней бросилась Рамона.

— Я люблю тебя, мама! Не забывай меня. Что бы ни случилось.

И затем Эдриен скрылась за дверью.

Рамона расплакалась. Джордж обнял ее, поцеловал в голову и повел к выходу. За ними последовал Кейси. Лишь Кэтрин Уитмайр удостоила Элли вежливым кивком.

Макс последним вышел в проход между рядами кресел. Он огляделся, чтобы удостовериться в отсутствии свидетелей, и только после этого поцеловал Элли в щеку.

— Чем обязана такому сюрпризу?

— Мне просто хотелось посмотреть, как все пройдет.

— Заключение соглашения с обвиняемым — не самая интересная часть моей работы. У тебя есть время, чтобы выпить чашку кофе. Вчера вечером мне тебя очень не хватало. Тебе удалось поспать? Во сколько ты вчера закончила работать?

Сама по себе работа отняла у Элли немного времени, но за всю ночь она не сомкнула глаз.

Она испытывала твердую уверенность во многих вещах с самого начала этого расследования, но каждый раз его фигуранты удивляли ее. Джулия не кончала жизнь самоубийством. Кэтрин Уитмайр разводилась с мужем, который дал ей все. Кейси Хайнц искал семью среди людей, которые сторонились его. Чопорный, зажатый Джордж Лэнгстон оказался на редкость тонким, чутким человеком.

Как сказала редактор издательства: «Не следует видеть все в черно-белом цвете или даже в оттенках серого. Что-то может быть и белым, и черным — правильным и неправильным одновременно». Неделю назад Элли не смогла бы сохранять спокойствие во время этой процедуры обсуждения соглашения.

— Да, чашка кофе — это было бы неплохо.

Впервые за все время их знакомства она позволила Максу держать ее за руку в здании суда, когда они шли к лифту.

Джордж сказал, что не все вопросы требуют ответа, но, может быть, не все вопросы следует задавать. Может быть, в конце концов, Элли все еще продолжала познавать себя.

Я всегда испытываю благодарность в отношении многих людей, которые помогают мне в моей работе и представляют ее читателям. Я знаю моего агента Филипа Спитцера с тех пор, когда мне было двенадцать лет. Он, его жена Мэри и дочь Энни-Лиз — моя суррогатная нью-йоркская семья, оказывающая мне наибольшую поддержку. Его коллеги Лукас Ортис и Лукас Хант превратили литературное агентство Спитцера в своего рода Джерри Магуайра среди книжных агентств.

Я также благодарна невероятно отзывчивой и профессиональной команде издательства «Харпер Коллинз»: Эми Бейкер, Эрике Бармеш, Джонатану Бернхэму, Хизер Дракер, Марку Фергюсону, Майклу Моррисону, Дэниэль Плафски, Николь Риэрдон, Джейсону Саку, Кэти Шнайдер, Лие Василевски и Лидии Уивер. Особую благодарность хочу выразить моему издателю Дженнифер Барт, которая с самого начала была со мной и продолжает вдохновлять меня на создание лучшей книги, какую я только могу написать. Она олицетворяет собой все лучшее, что есть в издательской сфере, и я чрезвычайно ценю ее сотрудничество и поддержку.

Большое спасибо также отставному сержанту Эдварду Делвину из Департамента полиции Нью-Йорка, Джену Форбасу, Джонатану Хэйесу, Маккенне Джордану, Рут и Джону Джордану, детективу из Департамента полиции Нью-Йорка Лукасу Миллеру, Эрину Митчеллу и Ричарду Рореру. Спасибо тебе, Даффер, за то, что ты предоставил свое имя и лицо Duffer Awards. (Проверь в «Google». Верь мне.)

И, наконец, выражаю благодарность моему мужу Шону Симпсону. Если бы я описала те чувства, которые испытываю к тебе, мои читатели не простили бы мне этого.

Я стараюсь игнорировать все апокалипсические прогнозы в отношении будущего (или отсутствия такового) книг, чтения, издательского дела и — о боже! — самой литературы. Но я чрезмерно счастлива, что мои истории находят отражение на страницах и экранах компьютеров. И я прекрасно понимаю, что это не происходило бы без вашей горячей, порой шумной поддержки. Каждый писатель считает, что у него, или у нее, самые лучшие читатели, но я твердо уверена, что самые лучшие читатели именно у меня.