Галина Романова - Гнев влюбленной женщины

И тут Иван возьми и скажи:

– Хорошо…

– Что, хорошо? – Алина потянулась к нему, но сын увернулся.

– Ма, не надо, – он поморщился. – Что я, маленький, что ли?

– Что хорошо-то, Ванечка? – ядовито оскалился Васька, пряча мобильник в карман. – Что не плохо?

– Хорошо, что я могу дышать, – совершенно не обидевшись на язвительного брата, ответил Иван. – Слышать вас, видеть. И могу мечтать.

– О чем? – вдруг встрепенулась Оля и посмотрела на него как-то странно, будто была с ним на одной волне.

Ванька вернул ей ее взгляд, такой же диковатый и странный, и сказал:

– О том, что я когда-нибудь встречу это чудовище, и одному богу известно, что я с ним сделаю…

И она, потянувшись к нему с другого края пледа, крепко поцеловала его в лоб…

А еще через десять дней, как раз после любимого праздника Геры – Дня Победы, ему на мобильник пришло сообщение: «Выдача наличных на сумму 35 000.00 руб. выполнена. Банкомат…»

И дальше шел длинный ряд непонятных Геральду цифр. И остаток денег на банковской карте. Следом пришло еще одно сообщение о съеме такой же суммы. Потом еще и еще, но уже по пятнадцать тысяч.

– Он снял сто тысяч, – возбужденно нарезая круги по кабинету полковника, докладывал Геральд. – Банкомат, я выяснил, находится в Курской области. Городок небольшой и…

– И ты теперь решил, что как только приедешь, так сразу встретишь его на улице? – скептически фыркнул начальник. – Он мог там быть проездом. Мог снять деньги и уехать. Да и вообще это мог быть не он вовсе! Что ты мне тут голову морочишь?!

– Так точно! – перебил его Гера. – Но это все, что у нас есть. И я прошу вашего разрешения выехать туда и…

– Игоря возьмешь, – как уже о решенном сказал начальник. – Оформляйтесь. Местных я сам оповещу. Ты прав, это единственная наша ниточка. Иначе… Иначе нам его никогда не найти…

Им его никогда не найти, никогда!

Виктор Фролов, который теперь был уже и не Виктор, и не Фролов, а полгода жил под именем Сергея Куницина, с алчным блеском в глазах считал и пересчитывал деньги. У него теперь было достаточно денег, чтобы продолжить вживаться в новую роль. Он теперь был рядовым строителем, затерявшимся на просторах огромной страны. Одиноким, с хорошим, покладистым характером, симпатичным. Правда, нос немного подкачал, и шрам на лице через всю левую щеку, но это только красит мужчину.

Так сказала ему его новая избранница, с которой он через две недели посетит местный отдел регистрации актов гражданского состояния. Где их отношениям придадут законную силу.

Избранница была грудастой, жопастой, глупой и верила всему, что он ей говорил.

– Авария, – был его краткий ответ по поводу увечий. – Страшная авария, малышка!

Не рассказывать же ей было, что нос ему сломал и порезал щеку осколком бутылки тот самый Сергей Куницин, у которого Виктор сразу задумал увести паспорт. Они были похожи. Не сильно, нет, но сходство имелось. И Виктор решился. Но Куницын что-то такое заподозрил и напал первым. И едва не убил Виктора. Не успел. Фролов убил его, виртуозно воткнув нож в горло. Потом облил бензином из Серегиной же колымаги, на которой, кстати, он Виктора и подвозил, и сжег.

Куницин, падла, горел долго. Но сгорел дотла, то есть до скелета. Витя его благополучно упаковал в мешок, добавил туда каких-то железок из багажника, и сбросил в первый попавшийся ему на пути водоем. Кстати, свои документы он тоже сжег вместе с Серегой. Кое-как докатился в его старенькой машинке до пригорода, утопил ее в каком-то пруду, сел на автобус и, добравшись сначала до вокзала, а потом до первой больнички, улегся на одну из коек по Серегиному медицинскому полису. Там его зашили, кое-как вправили сломанный нос. Приходил к нему полицейский с вопросами. Но Виктор стоял насмерть: напали в темноте трое, лиц не видел, отобрали кошелек. Все!

Свою сумку с мизерным набором вещей, ценной брошью, банковской карточкой он загодя спрятал в камере хранения на вокзале. Взял только паспорт, полис и небольшую сумму денег, чтобы с голоду не подохнуть на больничной койке.

Все прошло превосходно. Швы наложили, нос заживал, сходство с портретом Сереги в паспорте было так себе, но ведь он после травмы, чего вы хотели! Виктор днями пролеживал бока, наслаждался тишиной, покоем, уходом и все вспоминал, как он полгода назад сам на себя организовал покушение. Глупая была затея – подставить Ольгу под подозрение таким вот примитивным образом. Но…

Он потом назвал эту историю генеральной репетицией основной его затеи, это он про убийство Валентины. Там уже Олька увязла по уши. И не выбралась бы ни за что, если бы та дура не влезла. Откуда ее вынесло, интересно?