Марина Серова - Похищение века

- Ну, зачем же на шею, товарищ майор. Я возьму под козырек и крикну: "Слава КПСС!"

- А что, по содержанию - совсем неплохо.

Только сделаешь это в другой раз. Да, Татка... Будь там поосторожнее с этим твоим "странником", ладно?

- Бросьте, Сергей Палыч. Единственного оружия, которым он владеет, я перестала бояться давным-давно.

- Нахалка! Я кладу трубку.

Дон Мигель Мартинес на моем телеэкране тоже был традиционен - то есть просто великолепен. Правда, тревоги и несчастья последних двух суток не прошли для него даром: резче обозначились морщинки на лбу, которых я до сих пор не замечала, и под глазами легли темные тени, отчего они стали казаться еще больше (возможно, все это было отчасти результатом неудачного освещения). И конечно, сейчас он не улыбался.

С ним беседовал сам мэтр тарасовского ТВ, занимающий, если не ошибаюсь, пост заместителя председателя нашей телерадиокомпании.

Мигель выразил глубокое сожаление, что российские средства массовой информации, и в частности одна из популярных газет дорогого его сердцу Тарасова, очень быстро переняли худшее, чем печально знаменита западная пресса: стремление к дешевым сенсациям в ущерб не то что такту и порядочности, а просто элементарной правдивости.

- Так откровенно дезинформировать читателей на основании одного только анонимного телефонного звонка в редакцию - подобное вряд ли можно назвать журналистским профессионализмом!

"Дядюшка" взял "Тарасовский вестник", лежащий перед ним на журнальном столике, и процитировал:

- "К сожалению, нашему корреспонденту не удалось оперативно связаться с самим Мартинесом и задать ему прямой вопрос..." - Он снова поднял глаза в камеру. - Тоже ложь. Никто и не пытался "оперативно связаться" со мной по данному вопросу. Вчера весь вечер после спектакля я находился у себя в номере, и, полагаю, мой гостиничный телефон не является тайной для журналистов: я постоянно получаю много звонков, в том числе и от представителей прессы. Так что задать мне "прямой вопрос" именно вчера вечером было очень просто, но корреспондент "Тарасовского вестника" предпочел запустить газетную "утку".

- То есть вы утверждаете, господин Мартинес, что так называемый плащ Радамеса никто не похищал?

- Разумеется. Именно это я и утверждаю.

Плащ Радамеса как ни в чем не бывало висит в моем номере в шкафу с сейфным замком, который, согласно условиям контракта, был предоставлен мне принимающей стороной специально для хранения этой драгоценности.

Ни один мускул не дрогнул на правдивом лице кабальеро! Я пришла в восхищение: во врет, а...

- Господин Мартинес, не считаете ли вы, что в этих условиях было бы целесообразно привезти знаменитый плащ в студию и продемонстрировать нашим зрителям? Чтобы, так сказать, разом расставить точки над "i"?

- Нет, мне это не кажется целесообразным. - Вежливая улыбка "дяди" не демонстрировала его "рекламных" зубов. - Это выглядело бы так, будто я занервничал и желаю оправдаться. А у меня такого желания нет. И я абсолютно спокоен. Точки над "i" расставит завтрашний спектакль. Давайте поступим так, как советовал корреспонденту "Вестника" анонимный информатор: доживем до завтра! Вопреки всем досужим домыслам, я выйду завтра на сцену Тарасовского оперного театра в образе Радамеса. И разумеется, на мне будет знаменитый плащ, очень мне дорогой - не своим долларовым эквивалентом, а как подарок моих друзей, людей, которые меня любят. Тот самый плащ, который газетчик уже записал в "похищение века"!

Мигель смотрел сейчас прямо мне в глаза. Вот это рисковый мужик! Неужели он так верит в мои способности? Или просто в удачу?.. Да если только наша сегодняшняя ловушка не сработает... Если Лебедев окажется еще капельку умнее... Брр!

Что тогда будет с репутацией фамозо кантанте?

С карьерой майора Кедрова?!

Кажется, именно теперь, когда мне наконец-то все поверили - и клиенты, и коллеги, - сомневаться в успехе настал мой черед. К черту! Но пасаран, Мигель!

Кажется, он собирается еще что-то добавить?

- Кстати, пользуясь предоставленной мне возможностью, хочу сказать, что весь гонорар за мое завтрашнее выступление, сумма которого оговорена в контракте, я передаю нашему ., то есть вашему замечательному академическому театру оперы и балета, устроившему такой великолепный праздник чудесной музыки.

Браво, Мигель! Вот это жест! И как это достойно кабальеро... А уж гонорарчик-то у тебя, наверно, ого-го... Не моим чета. Впрочем, мне и моих хватит: заработать бы их только!