Марина Серова - Прогулка по лезвию

— Сейчас выпьешь полбутылки, возьмешь ее с собою, пойдешь в магазин и начнешь возмущаться, заявляя, что водка эта — совсем не водка, а какая-то сивуха.

Он вытаращил на меня глаза.

— Так это ж брехня! «Фрегат» — отличный продукт для нашего организма. И ты зря хочешь обидеть Ильиничну, эта женщина время от времени дает таким простым людям, как я, заработать. Вот разгрузим машину с водкой и получаем возможность выпить. Честно выпить, заметь. Иногда даже бывает, что ящик из утомленных рук вырывается. Тогда она позволяет нам, простым людям, слить водку из треснувших бутылок и отдает ее нам за просто так. Конечно, если много колется, то мы остаемся без зарплаты, но такое было только один раз, когда одноглазый, земля ему пухом, споткнулся и уронил ящик, который нес в руках, на тот, который стоял в подсобке. Одним махом — двадцать две бутылки! Это ж какие поминки можно было справить!

— Давай не будем отвлекаться от темы, — вернула я его к жизни. — Пойди и сделай то, что я тебя прошу, в долгу не останусь, получишь еще один корабль.

— «Фрегат», — поправил он, — получу еще один «Фрегат». Ну что ж, — он снова наполнил и лютиковый стаканчик и осушил его, — это все?

— Нет, не все. Кроме того, что ты будешь возмущаться качеством водки, пригрози вызвать милицию. — Я рассчитывала на то, что продавщица должна была запаниковать и немедленно сообщить обо всем происходящем в винно-водочном отделе заведующей, а той-то уж шум совсем не был нужен. Если же она чиста, то милиция ей не страшна.

— Бедную Софью Ильиничну и так последнее время проверками замучили, а теперь еще вот ты просишь меня сделать такое недоброе дело.

— Какими проверками?

— Да была тут уже милиция, была. И водку псе искали, так ничего и не нашли.

— Что ж, в магазине не было водки?

— Ты не поняла, они плохую водку искали, а у Ильиничны вся водка хорошая, — он улыбнулся и, отбросив церемонии, открутил пробку у бутылки и отхлебнул прямо из горла.

Я посмотрела на уровень жидкости в сосуде и попросила его прекратить возлияния.

— Остальное допьешь после того, как отработаешь.

— Экое же вы мне дело поручаете! Ну да ладно.

Дальше на все происходящее я смотрела с улицы, через стекло. Видела, как Фомич размахивал руками, что-то кричал продавщице, показывал мужикам, находящимся в магазине, начатую бутылку. Все это было бы смешно, если бы я не служила заказчиком всего этого представления.

Вскоре к разбушевавшемуся Коле вышла Слониха. Именно Слониха — женщина с роскошными телесами. Весила эта чудо-баба килограммов сто двадцать, не меньше. Она подошла к Фомичу и, видимо, попросила его прекратить весь этот дебош. Но тот не останавливался.

Заведующая рукой указала ему на дверь. Он продолжал что-то говорить, медленно отступая от женщины и продолжая размахивать перед ее носом бутылкой.

Николай Фомич вышел на улицу, огляделся по сторонам и, к своему несчастью — ведь я обещала ему еще одну бутылку водки, — никого не увидел. Это произошло потому, что я просто-напросто скрылась от него за газетным киоском, продолжая наблюдать за алкоголиком с приличного расстояния.

Фомич покрутился около входа, но так меня и не нашел. Тем не менее я помнила, что у него в кармане еще оставалось полбутылки, и была уверена, что разопьет он ее в подъезде, недалеко от собственной квартиры, где властвовала его супруга Люся.

Фомич засунул руку в свободный карман своего старенького серого пальто и побрел в родной подъезд. Я смотрела за ним до тех пор, пока он не скрылся за дверью. Не прошло и минуты, как следом за алкашом в подъезд влетели два крепких молодца.

Вот она, реакция на раздражение. Теперь мне надо было помочь Фомичу. Я поднималась по лестнице, а в подъезде уже раздавались глухие удары и мольбы Коли о пощаде.

— Что ж вы делаете? Перестаньте! — выкрикнула я, когда увидела, как два откормленных борова мутузят пьянчужку.

— Иди отсюда, — посоветовал мне один из них, продолжая пинать лежащего на бетонном получеловека.

Я справилась с этими двумя самоуверенными типами за тридцать секунд.

Один скрючился на полу, а другой еще долго хватал ртом воздух, как рыба, пытаясь восстановить дыхание, так как я прошибла ему диафрагму.

— Что вам от него нужно? — твердо спросила я, а в ответ донеслись ругательства.

Я не слышала о себе столь мерзких слов, наверное, никогда в жизни.

— Что вам от него надо? — повторила я, наклоняясь к Фомичу, который продолжал охать.

"Только бы они ему ничего не сломали», — заботливо рассматривая Фомича, думала я.