Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

— Во-первых, это поле с ангарами, которое когда-то незаконно отвели под частный аэродром, хотя территория была природоохранная, — начал Седов. — Кому-то это было выгодно. Во-вторых, экологи никак эти места назад не вернут. Значит, кто-то до сих пор этого не допускает. В-третьих, этими землями заинтересовались строители, но и у них оттяпать территорию под коттеджную застройку никак не получается. Вот я и говорю, что никто эти ангары не может с места сдвинуть, потому что за ними стоят люди с большим весом.

— Необязательно люди с большим весом, — возразил Гуров. — Тут вполне могут быть замешаны просто очень солидные деньги. Не замыкайся ты на этих ангарах, на хорошо видимом! Причина никогда не лежит на поверхности. Хотя отрабатывать фирму, владеющую ангарами, мы все равно обязаны. Это я возьму на себя. Но ответы, которые я получу, никак не прольют света на причину убийства Бурмистрова. Еще сложнее привязать к этому гибель Корнейчука. Мы можем предположить, что убиты они одним и тем же человеком. Почерк тот самый. Но вот зацепок у нас пока нет. Ни одной. — Гуров замолчал, увидев, что Рогозину кто-то позвонил.

Подполковник выслушал чей-то доклад, потом коротко приказал что-то принести ему в кабинет.

Он с торжеством посмотрел на присутствующих и заявил:

— Я бы не стал убежденно говорить, Лев Иванович, что зацепок нет ни одной.

— Разрешите? — В дверях вырос молодой человек с короткой стрижкой и мощным подбородком. — Товарищ подполковник…

— Давай-давай, — перебил визитера Рогозин.

Молодой человек окинул присутствующих внимательным профессиональным взглядом, прошел через весь кабинет и протянул Рогозину тонкую пластиковую папку. Повинуясь молчаливому знаку, он повернулся и вышел.

Рогозин раскрыл папку и стал читать тоном лектора общества «Знание», некогда весьма популярного:

— Коновалов Егор Владимирович, шестьдесят восьмого года рождения, уроженец города Саратова. Окончил лицей номер три, поступил на театральный факультет Саратовской консерватории. — Рогозин мельком бросил взгляд в сторону Гурова и снова продолжил читать: — В восемьдесят девятом году, на четвертом курсе, бросил учебу и уехал в Самару, где поступил на юридический факультет университета. Окончил его в девяносто четвертом гору. Работал в коммерческих структурах, перечень прилагается. Ага, в две тысячи четвертом году перешел на работу в администрацию Бобровского муниципального района на должность юриста. С две тысячи шестого — начальник юридического отдела.

— Молодец! — похвалил Гуров и осведомился. — По каким каналам вы раздобыли это досье?

— Просто отправил одного надежного оперативника в кадры администрации. Мы придумали кое-какой повод, чтобы не составлять официального запроса, а в личных делах порыться. Вот он и сделал несколько фотографий с автобиографии Коновалова. Собственноручное, надо заметить, описание жизни.

— Значит, у него за плечами четыре курса театрального факультета, — задумчиво сказал Гуров. — Любопытно.

— Тогда времена такие были, — не понимая причин радости старших товарищей, сказал Седов. — Перестройка, капитализм, кризис. Кто-то вовремя подсказал парню, что актеры еще не скоро понадобятся стране, и зарплаты у них вряд ли завтра станут приличными, а вот юристы!..

— Зарплата у актеров и сейчас не ахти какая, — заметил Гуров. — Чтобы заработать, там тоже нужно крутиться как следует. Тут дело в другом. Жена видела мою встречу с этим Коноваловым. Она заявила, что он играл передо мной. По ее мнению, у него актерское образование, и верить в его искренность было нельзя.

— Вот оно что! — наконец-то понял Седов. — А я все думаю, что это вы так про него! Значит, главному свидетелю преступления нельзя верить? Это в корне меняет ситуацию. Получается, что на самом деле все могло произойти совсем по-другому, да? Я имею в виду убийство Бурмистрова.

— Не факт, — возразил Гуров. — Ясно, что он не был со мной неискренним. Да, что есть основания ему не во всем верить. Для остального нужны веские улики. Запомни это, Леша. В нашей работе именно они все решают.

Гуров очень долго ломал голову, но так и не придумал, под каким видом сможет попасть внутрь этих злополучных ангаров. Он несколько кривил душой, когда говорил Седову, что сами ангары не могут дать ответы на все вопросы. На самом деле сыщик очень хотел закрыть эту проблему и больше к ней не возвращаться.

Почему из-за этой земли идет настоящая война? Лучше сейчас, в самом начале, определиться с причинами этих трагических событий. Лев Иванович считал, что ни один участник конфликта пока не мог перетянуть одеяло на себя. Но не из-за земли же убили главу района!