Алексей Макеев - Чистосердечное убийство

— Что это за тип такой? — неприязненно осведомился отец, глядя на дочь.

— Папа, почему же сразу тип? — Оля смущенно улыбалась, хотя и не знала, куда при этом девать глаза. — Он из нашей школы и из приличной семьи.

— Не рановато, а? Не ожидал я такого, девонька, не думал, что тебя так рано потянет на мальчиков.

— Папа! — крикнула Оля, и из ее глаз брызнули слезы. — Что ты такое говоришь?! Как тебе не стыдно! — Она закрыла лицо руками и бросилась в ванную.

Отец понял, что сейчас дочь запрется там, потому что уединиться в однокомнатной квартире было больше негде. Такую истерику он видел впервые, и ему вдруг стало страшно. Отец схватив дочку за руку, притянул к себе и стал сбивчиво и горячо говорить о том, что волнуется, боится за нее. Он повидал на свете столько грязи, что хочет любыми способами уберечь от подобной мерзости единственную дочь.

— Почему ты обязательно думаешь о грязи, считаешь, что произойдет самое плохое? — сквозь слезы прокричала Оля. — А если мы любим друг друга? Вдруг это серьезно и на всю жизнь. Матвей не проходимец и не подонок, с которыми ты постоянно общаешься. Он хороший парень! Его отец — глава нашего района! Так что не волнуйся насчет порядочности этой семьи.

— Вот это меня и беспокоит, — гладя дочь по голове, проговорил отец, который чувствовал, что девочка начинает успокаиваться. — Эх, если бы ты знала, что как раз среди этих вот чиновников меньше всего порядочных людей. Поверь мне, дочка, не попадают они туда. Чтобы получить такую должность, нужно совершить много не самых порядочных поступков. И голоса всякими обманными путями получить, и обещания раздать, заведомо невыполнимые, и еще много чего.

— А вдруг как раз этот и есть порядочный? — капризно выкрикнула Оля.

— Разберемся, — угрюмо ответил отец.

— Вот тут и посидим! — Алена потянула подругу за руку.

— Умираю, хочу хорошего кофе, — томно заметила Мария, послушно поднимаясь по ступеням, ведущим в дорогое кофейное заведение. — Я даже представить себе не могу, что когда-то запросто пила растворимую бурду.

Они уселись за дальний столик, и Алена тут же закурила сигаретку.

— Так я не поняла, ты Гурова или все так же Строева? — спросила она.

— Увы, Аленка. — Мария развела руками. — Сценическое имя надо беречь. Издержки профессии, от которой ты сбежала. Не скучаешь?

— Да ладно! Черт с ней, с профессией. Живем, наслаждаемся. Если когда и шевельнется внутри червячок, то я первым делом вспоминаю про голодных и бесталанных актеров, а не о звездах. У меня сразу пропадает желание возвращаться в артистки. Это же надо сразу становиться частью богемы, вырабатывать свой оригинальный взгляд на мир, на чье-то творчество и на искусство вообще, окружать себя поклонниками, ценителями и единомышленниками.

— Глупости ты говоришь! — Мария засмеялась.

— Наверное. — Аленка вздохнула. — Ты же вон за полицейского замуж вышла, и ничего. А что, он и в самом деле тебя так любит, что даже не ревнует?

— Ой, брось, Аленка. Нам с тобой не по двадцать лет.

— Вот как раз поэтому, — многозначительно ответила подруга. — Ты погляди, сколько вокруг приличных состоятельных мужиков. Тут хочешь или нет, а заставишь приревновать. Не удержишься.

Мария чисто машинально глянула по сторонам. Под навесом действительно сидели несколько мужчин. Одни с дамами, другие с приятелями или деловыми партнерами. У этого вон часы долларов за восемьсот, а у того ботинки за триста.

Тут из-за соседнего столика до нее долетели обрывки беседы. Мужчины вели напряженный разговор, но их лица оставались бесстрастными.

Один — лет сорока пяти, сухощавый, с брезгливыми складками возле уголков рта. Этот привык повелевать, всех наклонять и строить. Он легко оперировал дежурными фразами про социальные обязательства и политику, что наводило на мысль о его принадлежности к чиновничьим кругам, причем явно не районного масштаба.

Второй — коренастый, в дорогом летнем костюме. Он был немного помоложе. Взгляд у него цепкий, колючий. Ясно, что в характер этого человека въелась привычка решать, пробивать, находить выход из сложных ситуаций. Этот делец умел управлять, прошибать стены хоть своим лбом, хоть чужим. Мужчины спорили.

Аленка болтала о своих делах, рассказывала, как сложно найти хороших специалистов. Именно эта проблема и навела ее в свое время на мысль открыть школу по подготовке мастеров для салонов красоты.

— Ты представляешь, Маша, я ее научила, фактически помогла наработать постоянных клиентов, а она хвостиком вильнула и улетела в другой салон. Туда, где дура-управляющая ей пообещала такой высокий процент, который ни один работодатель не выдержит. Каков результат? Салон развалился, ей ко мне возвращаться не хочется, она теперь думает, что все может и умеет. Эта подруга начинает работать на дому. Клиентура не растет, мастерство падает. Умные же девочки сидят и не дергаются. Я их на семинары отправляю, они у меня каждый год квалификацию повышают.