Алексей Макеев - Кандидат от партии смерти

— С удовольствием, — согласилась Света. — Ноги что-то не держат…

Она сидела на дырявой лавочке, поджав лапки, покорная, смирившаяся с «временными трудностями», Максимов украдкой косился на нее, вздыхал. Нормальная запуганная девчонка, с собственной гордостью и злостью, адекватно реагирующая и вполне подходящая для совместного хождения в разведку.

— Какая тяжелая штуковина… — покосилась она на пистолет, извлеченный Максимовым из-за пазухи. Он вертел его и рассматривал. Не хотелось сидеть без дела.

— Это пистолет, совмещенный с мобильником, — пошутил Максимов. — А также с уймой других полезных вещей. Не такая уж и тяжелая эта штуковина, Света. Не больше килограмма.

— «Макаров»? — проявила девица недюжинную эрудицию.

— В принципе похож, — согласился Максимов. — Хотя и не совсем. Угол наклона рукоятки больше — а это, девочка, существенно облегчает стрельбу навскидку.

— О, святая срань, — сказала девочка.

— Не ругайся, ты не в храме науки. Беда не в том, что нам придется стрелять, а в том, что из этого пистолета уже стреляли. В Гаджиева, которого предположительно швырнули из окна, уже в мертвого влепили пять пуль. «Вальтер» 9-го калибра. Это не последний «вальтер» в мире. — Он задумчиво уставился на флажок в верхней части рукоятки с отчетливой гравировкой: «Walther». — Но что-то мне подсказывает, что эта штуковина отдает изрядной вонью…

— Выбросьте ее.

— Нельзя выбрасывать, другой нет. — Он поколебался и сунул пистолет за пазуху. — Ты не хочешь отсидеться в безопасном месте?

— В каком? — Она вскинула усталые глаза.

— Ну, есть же у тебя какие-то знакомые, подруги… Скоро ночь, между прочим.

— А вы?

Максимов хмыкнул.

— А мы прорвемся. Не привыкать.

— Не пойду никуда, — пробормотала девица. — Это я во всем виновата.

— Да, о виноватых, — вспомнил Максимов, вытягивая телефон. — Давно мы что-то не общались с нашими доблестными органами… Здравствуй, Коля. Я тебе еще не надоел?

— Ты на воле? — уныло вопросил Завадский.

— Я на воле, — согласился сыщик, — но кольцо сжимается… Да не дергайся ты. Хочешь полный расклад? Слушай.

На видение текущих событий, предыстории и печального будущего у Максимова ушло минуты три. Дважды мертвый Гаджиев, окна в доме, Харитонов, Дима… Плюс последние события, вполне подходящие для сценария захватывающего боевика.

— Пистолет при себе? — буркнул Завадский.

— При мне, — согласился Максимов. — Не принять такой подарок было бы кощунством. А какая тебе разница, Коля? Отпечатки Ракиты на нем были в любом случае. И на роже у Ракиты отпечаток яснее некуда. Приезжай, проверь.

— Это трудно, Константин. — Завадский совсем приуныл.

— Согласен, трудно. Пришел дядя, на котором клеймо ставить негде…

— Перестань! Уж я-то тебе верю. Но Харитонов прикрыт стальными листами — не подойдешь. Тебе лучше на время спрятаться…

— А я не прячусь? Тебе не стыдно работать на эту шваль, Коля? Ты же офицер!

Завадский молчал невыносимую вечность — как будто считал за должное из дешевой мстительности переводить чужие деньги.

— Ладно, не будем выяснять отношения. Не все менты прогнили, Константин. Но я не могу сейчас защищать твои интересы. Нужны веские доказательства вины Харитонова. Будут доказательства — прокуратура обратится к представителю президента. В противном случае меня размажут.

— Хорошо, давай совет.

— Не знаю. Думай. И отключи немедленно сотовый — тебя запеленгуют! Завтра позвони.

Но уйти в глухую «отключку» Максимов не успел. Большой палец уже приближался к клавише, когда сработал зуммер. Он вздрогнул и похолодел. Светлана вскинула большие и как бы даже похорошевшие глаза.

— Не отвечайте, Константин Андреевич…

— Легко сказать, не отвечайте, — пробормотал Максимов. — А как насчет жгучего любопытства, которое прикончило не одну кошку?.. Вас слушают, — поднес он трубку к уху.

— Это Максимов Константин Андреевич? — осведомился вкрадчивый мужской голос.

— Да, — отрицать очевидное было бы тупостью.

— Добрый вечер…

— И вам того же.

— Гм… Видите ли, я хотел бы с вами поговорить… Мне дали ваш телефон — некто Вернер, вам знакома эта личность? — отдаленный, так сказать, однокашник… Шура жарко уверял, будто бы у вас имеется достойная тема. Я готов вас выслушать.

Похоже, абонент обладал запущенной манией величия. Он забыл представиться, полагая, что его и так все знают.

— А с кем имею честь? — предпочел не хамить Максимов. Голос абонента он в принципе где-то слышал. А может, тон — лелейно-вкрадчивый, с тонкими юмористическими нотками — создавал такое ложное впечатление. Ссылка на Вернера убеждала в последнюю очередь. Сослаться можно и на маму родную.