Эдвард Эронс: Женщина с Мальты (сборник)

— Я вот о чем, Сэм, думаю. Как скоро тебе придется с ним столкнуться? — задумчиво произнес Макфи. — Нам следует быть в этом деле очень и очень осторожными!

— По-вашему, Корвут действует вслепую?

— Пока не известно. На этой стадии игры твои предположения и догадки примерно такие же, как мои собственные. Ты уже видел его снимок? — Дарелл в ответ отрицательно покачал головой. Тогда Макфи достал аккуратную кожаную папку, в которой лежала фотография седеющего человека лет сорока. У него были добрые глаза, небольшой курносый нос и маленький галстук-бабочка. — Не дай ему, Сэм, первым увидеть тебя! Очень похож внешне на мелкого бизнесмена, не правда ли? Совсем безобидный такой человечек, а?

— Нет. Он отнюдь не безобидный! — ответил Дарелл, вглядываясь в фото. Когда Макфи предложил организовать охрану Дэйдри, он вдруг почувствовал, как внутри у него что-то перевернулось. Он мгновенно оценил опасность ее положения, и это испугало его, поскольку он хорошо знал, что теперь уже не должен думать ни о чем, кроме дела, о котором он сейчас говорит с Макфи. Дарелл чувствовал, что Макфи внимательно за ним наблюдает, видел в его маленьких сереньких глазках небеспристрастное любопытство. Поэтому он старался не выказывать того, что с ним происходит. — Глаза на этой фотографии насквозь лживые. Такой же и рот. Корвут по национальности венгр?

— Таких людей трудно распознать по внешнему облику. Я просмотрел досье ка «товарища» Корвута, но, к сожалению, информации о нем у нас не так много: рост около 167 см, вес — 63–65 кг, имеет небольшое брюшко, но чертовски шустрый. Так что, Сэм, пусть его внешний вид не вводит тебя в заблуждение. Он совсем, совсем не такой простой! Что еще есть у нас о нем? Шатен, кареглазый. На правом нижнем коренном зубе металлическая коронка. Об этом нам известно от одного дантиста из Будапешта, который лечил Корвута в прошлом году.

— Ладно, ладно! Только не нужно меня этим дурачить! — с некоторым сомнением в голосе произнес Дарелл.

— А я тебя вовсе и не дурачу! В отношении этого человека не стоит упускать никакой мелочи. Бела Корвут, вероятнее всего, является величайшим мастером политических убийств со времен средневековья! Мы точно знаем, что он ответственен за исчезновение с политической арены два года назад в Праге Боганова, когда тот стал выступать против Сталина. Хотя сейчас Боганов вновь перекрасился и его даже оставили в живых, но он по-прежнему пребывает в опале. За ним последовало отравление Имре Кардови в Бухаресте уже в прошлом году. Далее идет смерть жены советского военного атташе в Лондоне полгода назад. Она влюбилась в одного клерка с Даунинг стрит. Чуть позже были убиты те двое парней из МГБ, которые вышли на Фрэнка Даггана в Риме и намеревались передать нам кое-какие секретные данные. Если у тебя будет возможность, то ты сможешь в нашем отделе познакомиться и с другими его делами. Но прежде всего ты, Сэм, должен себе крепко уяснить, что этот человек собой представляет. Когда борцы за свободу в Венгрии повесили в Будапеште на фонарных столбах несколько сотрудников АВО, то Корвут отдал приказ расстреливать из пулеметов женщин и детей на Парламентской площади. Нам также известно, что он несет непосредственную ответственность за организацию депортации сразу после того, как в страну были введены русские войска. Что он за человек и какие у него нервы, видно по тому, как он воспользовался случаем затеряться среди беженцев и покинуть страну. И это тогда, когда его могли бы разорвать на части, если бы опознали. Единственное, что я хочу тебе этим внушить, — то, что этот человек ничуть не хуже тебя самого. Я не хочу, чтобы ты, Сэм, недооценил его и погорел на этом! Кроме того, нужно всегда помнить, что он прибыл сюда, чтобы выполнить сразу два дела.

— Но ведь здесь еще пока ничего не ясно, — нахмурившись, произнес Дарелл.

— Он был любовником Стеллы Марни еще в пятьдесят четвертом в Будапеште. Мы совсем недавно узнали об этом факте. С полгода назад ты взял эту Марни, и ему теперь не терпится перерезать ей горло.

— Он слишком осторожен, чтобы оставлять такие улики против себя, — возразил Дарелл. К явному неудовольствию Макфи, он достал сигарету и закурил. В сторожке было тесно и очень жарко. Горящая здесь керосинка, казалось, вот-вот взорвется. Сам Макфи никогда не курил. — А как насчет той, другой его жертвы?

— Ума не можем приложить! Это тебе как раз и предстоит узнать.

— А что известно о Золтане Шке? Да, и о той женщине, которая действует в их группе?