Влада Ольховская - Русалка в черной перчатке

– Я никогда и не говорила, что это так. Хан здесь не при чем. Он просто со мной. Эта история интересна мне.

– Я думала, все твое внимание будет сосредоточено на базе этой заброшенной!

– Там не так уж интересно. Это место покинули добровольно. Когда они сами уходят, ничего не оставляют. Если только что упустили. Я собиралась изучить все там. Но Эрик внимателен. Если что-то подозрительное будет, он не пропустит. Я еще осмотрю там все. Пока мне интереснее это.

Вика уже и не спрашивала, почему ее спутница называет отца по имени. В этом как раз было что-то удивительно логичное, как и в том, что Ева отправилась на поиски. Это в ее духе: исчезновения, похищения…

– Ты думаешь, мы найдем эту девушку живой?

– Нет, – без колебаний ответила Ева. – Мы либо найдем ее мертвой, либо не найдем вообще. Много времени прошло. Живой ее никто не оставит.

– Разве тебе ее не жалко?

– Почему мне должно быть ее жалко?

– Вы ведь почти ровесницы, – заметила Вика. – Тебе семнадцать, ей – шестнадцать… Разве ты не представляла себя на ее месте?

– Нет. Я не считаю возраст подходящей чертой для определения персональной схожести. Это не приобретенная черта. Он не зависит от того, кто есть я. Или кто есть она. В остальном мы не похожи. Она совершила поступок, который я бы совершить не смогла. Добровольно села в машину к тому, кто ее убил.

– Еще не доказано, что она мертва! – возмутилась Вика. – Не хорони человека, которого мы пока не нашли!

– Как тебе будет угодно. Цепляйся за свой оптимизм.

– Да и вообще, не осуждай ее так однозначно! Мы ведь не знаем, добровольно она села к нему в машину или нет! Может, ее силой затолкали, на шоссе и такое случается!

– Добровольно, – уверенно повторила Ева. – Зачем нападать на кого-то, если найдутся те, кто сделает все сам? Автостопщицы – особая порода, лишенная либо страха, либо воображения, либо того и другого. Риск кажется им проявлением взрослости, независимости или сексуальности. Часто – всего вместе. Но при этом именно автостопщицы часто становились первыми жертвами самых известных маньяков истории. Они были той чертой, которую нужно переступить, чтобы стать зверем. Они были слишком привлекательной добычей. Молодые, решительные, попавшие в ситуацию, когда никто не знает где они. Значит, меньше подозрений. Как дорогая вещь, оставленная без присмотра. Тот, кому никогда не хотелось красть, не тронет ее. Тот, кому хотелось украсть уже давно, наконец решится. Автостопщицы тем самым опасны не только для себя. Они открывают клетку, и из клетки выходит чудовище. Оно уже охотится на всех подряд. А тело автостопщицы никогда не находят.

– Прекрати, а? – поежилась Вика. Несмотря на то, что солнце щедро залило землю лучами, ей было почти холодно. Воображение слишком живо рисовало все то, о чем говорила Ева. – Глубоко ты все-таки копнула! С каких пор ты вдруг начала так живо интересоваться автостопщицами?

– Ни с каких. Я интересуюсь маньяками.

– Что, своя порода?

Подразумевалось это как шутка, не иначе. Несмотря на все странности племянницы Марка, настоящей психопаткой Вика ее не считала.

Но когда Ева повернулась к ней, в светло-голубых глазах не было и тени веселья:

– Да. Это моя порода.

С ней в такие моменты говорить – только настроение себе портить! Вика решила больше не озадачиваться и просто наслаждаться природой. Постепенно хорошее настроение возвращалось. Где-то в ветвях пели птицы, легкий ветер шелестом прокатывался по ветвям, пахло свежей сочной травой и почему-то медом…

А потом залаял пес. И его лай, сухой, громкий и настороженный разом разрушил всю летнюю идиллию.

– Есть, – констатировала Ева.

– Что… что именно?

Вика заставила себя спросить ее, хотя ответ получить не хотелось совсем.

– Мы не зря пришли в этот лес. Идем смотреть.

За полосой кустов скрывалась широкая поляна, с другой стороны которой начиналась дорога – не асфальтированная, конечно, а продавленная колесами в земле. Всего лишь показатель того, что обычно это местечко привлекало отдыхающих. Не напрасно: земля здесь была ровная, как раз для палаток, высокое дерево в самом центре поляны защищало и от жара, и от дождя, имелись следы старых костров, обложенные камнями.

Но сейчас внимание привлекало не это. Взгляд невольно останавливался на теле молодой девушки, привязанной к дереву.

Ее разместили так, будто она обнимала ствол, а ее руки и ноги были связаны на другой стороне. Обнаженная спина, покрытая рубцами, была повернута как раз в ту сторону, откуда вышли Вика и Ева. Голова девушки была бессильно откинута набок.