Андрей Шахов - Как привыкнуть к Рождеству

Иванов досадливо сплюнул, подтянул Артура за воротник к себе поближе. Громилы за его спиной насторожились.

- Слушай сюда и знай: я презираю таких ублюдков, как ты, но дело сейчас совсем не в этом. Трей - большая сила. За ним полиция и важные фигуры. Платят ему не за "крышу", а за радость жить и грести "капусту"...

- Но это значит, что мне придется...

- Будешь побольше драть со своих коз, - Иванов увидел в глазах Артура растущую злость и рассвирепел. - Будешь платить - и точка! Кем ты мнишь себя, урод? Да ты гнида! Ты же из пизды кормишься, котяра!

- Я и тебя кормлю оттуда.

Иванов на какое-то время онемел. Потом щелкнул своим бугаям.

- Сделайте ему профилактику.

Артура били недолго и не в полную силу - "дойную корову" убивают только после того, как она перестает доиться. Но все равно сломали ребро и два пальца. Изрядно досталось голове; с той поры она и начала болеть...

- До самой смерти не забуду, - прижимая ладонь к груди, Зинаида Антоновна боролась с одолевающим ее смехом, - как ты, Юра, лет так в десять сшил из школьных транспарантов парашют и полдня спускал на нем с водонапорной башни кошек и собак! Помнишь?

Юрий Антонович наморщил лоб, пожал плечами.

- Ну как же? - удивилась сестра. - Скандал ведь был на весь колхоз! Лен, а ты?..

- Как не помнить? - Елена Антоновна усмехнулась. - После школьного собрания мать распорола ему ремнем кожу на макушке.

- Разве за это? - Юрий Антонович на секунду нахмурился и вдруг заулыбался. - Я другое не забуду... - он поскреб подбородок, никак не отмирающим жестом пригладил пятерней жалкие остатки шевелюры на макушке. Дарью и Таню Кречетовых помните?

Предвидя повторение одной из многих неоднократно слышанных "эротических" историй, сестры погрустнели. Регина уставилась на экран давно выключенного телевизора.

- Наши девчата частенько купались на лесной стороне озера, - напомнил Юрий Антонович и, хихикая, сознался: - А мы, парни, ходили туда подглядывать... Еду как-то раз на велосипеде из лесничества, слышу: девки смеются и вроде как в воде плещутся.

В дверном проеме возник пока никем не замеченный Артур. Мокрые волосы его были всклокочены, по лицу стекали капли воды. Он был почти трезв, во всяком случае, выглядел таковым. Направленный на отца взгляд казался пустым. Если бы не пистолет...

Юрий Антонович продолжал:

- Я велосипед отставил и крадусь на голоса...

- Угомонись, старый черт! - воскликнула пунцовая супруга. - Ну, что за человек?

Юрий Антонович косо глянул на нее.

- На себя посмотри...

- Прекратите! - потребовала Зинаида Антоновна. - Не забывайте, что сегодня святой день.

- В Рождество - и такое! - сокрушенно пробормотала Илга Дайнисовна.

Юрий Антонович пробурчал что-то неразборчивое, нахохлившись, оглядел стол и вновь взялся за пирожное.

- Люблю я все шоколадное.

- А как насчет свинцового? - с кривой усмешкой спросил Артур, приткнув к его затылку дуло пистолета.

Илга Дайнисовна обернулась, сдавленно вскрикнула и прикрыла рот ладонью. Остальные не решились и пикнуть.

- Не наложил в штаны? - Артур шумно принюхался.

- У тебя что, крыша съехала? - Павел первым обрел дар речи. - Убери ствол!

- Не лезь! Это наше дело.

- Так и разбирались бы у себя дома!

Зинаида Антоновна бросила на сына негодующий взгляд.

- Сынок... - прочавкал Юрий Антонович. - Ты... что?

- Не догадываешься? - Артур на миг призадумался. - А может, шлепнуть тебя без разъяснений?

- Опомнись, - прохрипела Илга Дайнисовна. - Ты пьян!

- А все равно попаду.

- Да ты спятил! - Регина приподнялась.

- Щас пальну, - вполне серьезно пообещал Артур.

Елена Антоновна схватила дочь за руку, усадила на место.

- За что, сынок? - снова спросил Юрий Антонович, дожевав кусок.

Артур, решая, как быть дальше, нервно поерзал, наконец, спросил:

- Объясни мне, Бога ради: на кой черт вы поженились? Только не вздумай даже заикнуться о любви - пристрелю тут же!

Юрий Антонович не ответил. И Артур продолжил:

- Я всю жизнь гадал: в чем тут дело? Вы с таким трудом переносите друг друга, цапаетесь из-за любой мелочи. Когда раз в год я видел вас обнимающимися, вместо радости испытывал раздражение - так ненормально это выглядело. Что вас связывает?

Илга Дайнисовна прослезилась.

- Жизнь, сынок, не из одной любви состоит.

- Знаю, - кивнул Артур. - Как и предысторию вашей свадьбы. Рассказать, отчего это я родился всего через четыре месяца после нее?

- Не надо, - еле слышно попросил отец.

- Чего так? - воскликнул Артур. - Ты, старый маньяк, не хочешь похвастаться еще одним эротическим подвигом?