Ксения Любимова - Последняя шутка графини

– Значит, возможность убить Машу была у всех моих соседей?

– Получается, так. Между прочим, редко бывает, что сразу все причастные к убийству имеют такую возможность. Чаще случается наоборот.

– Да уж! На подозрении каждый, но ни у кого нет реального повода для убийства, – задумчиво произнесла Мариша.

– Не переживай! Прорвемся! И не такие дела раскрывали.

– Самое главное, чтобы тебе не пришлось раскрывать дело о моем убийстве, – проворчала она. – Или самоубийстве. Если ко мне еще раз заявится кот, а после этого кого-нибудь найдут убитым, я точно повешусь.

– Я никогда этого не допущу! – серьезно ответил сыщик, но глаза его подозрительно блеснули. – Я даже готов провести с тобой пару ночей в этой комнате. Чтобы как-то поддержать.

– Серьезно? – Мариша широко раскрыла глаза. – А как ты объяснишь свое появление соседям?

– Скажу, что влюбился в тебя с первого взгляда. Они поверят. Такое и в самом деле бывает.

– Мне бы самой сначала в это поверить, – проворчала она. – Послушай, между прочим, я уже на грани помешательства. Может, ты останешься со мной уже этой ночью?

– Пока рано, – помотал головой сыщик. – Не нужно вызывать лишние подозрения.

– Я вспомнила, что меня зацепило в истории со Светой! – вдруг воскликнула она, разом забыв о ночевке.

– Что?

– Анна рассказывала историю о графине, которая сначала истребила всех своих детей, а потом единственной оставшейся в живых внучке завещала дом, но с условиями: его нельзя продавать и выезжать из него тоже нельзя. Внучка не дожила до совершеннолетия, и дом перешел к дальней родственнице. Так вот, эта история очень похожа на Светину. Бабушка тоже запретила ей уезжать из дома, иначе комната достанется троюродному брату.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Эта бабуля не может быть родственницей той графини? Может, у них просто семейное помешательство?

– Даже если она родственница, как это связано со смертью Маши?

– Не знаю. А может, и не нужна никакая причина? Просто проблемы с головой, и все. Допустим, ей было знамение, что она должна истребить всех соседей и вернуть дом призракам.

– Мы не будем сбрасывать эту идею со счетов. Но пока я не вижу в Светлане ничего странного. Обычная девушка.

– Психи умеют хорошо маскироваться.

Сыщик допил кофе, подождал, пока Мариша закончит с обедом, и посмотрел на часы.

– Тебе пора.

– Уже? А может, покатаемся по городу?

– Некогда кататься, работать надо. Или ты хочешь задержаться в этом доме на неопределенный срок?

– Нет, совсем не хочу.

– Значит, я отвезу тебя обратно. И смотри там в оба!

– Ну как? Сильно мучили? – налетела на нее Римма, едва Мариша появилась в кухне.

– В полиции все такие же красивые, как этот Эрик, или он единственный в своем роде? Рассказывай скорее! – затараторила Анна.

Мариша сбилась с шага и уставилась на женщин.

– Эрик единственный и неповторимый, – ответила она и плюхнулась на стул.

– А от тебя чего хотели?

– Ничего особенного. Проверили документы, пробили по базе данных.

– Они посчитали, что ты отпетая рецидивистка? – улыбнулась Римма. – Зря. У тебя на лице написано, что ты никому не можешь причинить зла.

– Очевидно, в полиции не умеют читать по лицам. А где все?

– Готовятся к эксперименту. Олег убежал с работы пораньше и теперь корпит над радиоприемником.

– Так он серьезно решил записать голоса призраков? – Мариша замерла.

– А ты как думаешь? Олег никогда словами не бросается. Сказал – сделал. Так что нас ожидает приятный вечерок.

– Николай не объявлялся?

– Нет, – покачала головой Римма. – Светка места себе не находит.

– Во сколько начало сеанса?

– Ты тоже хочешь принять участие?

– Конечно, хочу! Мне интересно, возможно это или нет.

– Я так и знала, что человеческая натура неисправима, – утвердительно кивнула она. – Вчера все были против подобной затеи, а сегодня уже ждут не дождутся, когда Олег закончит свою возню. А Анна угощает всех кофе с бутербродами.

– Мой руки и садись за стол, – улыбнулась та.

– Сейчас переоденусь и приду, – кивнула Мариша и направилась в свою комнату.

Комната при свете дня выглядела мирной и безмятежной. Никакого намека на ночные страхи, котов, часы и прочую ерунду. Почему же ночью все воспринимается так остро? По натуре она не была человеком, шарахающимся от каждой тени. Обычно она вполне реально оценивала ситуацию. Если черное она видела черным, а белое белым, значит, так оно и было.