Дия Гарина - Битте-дритте, фрау-мадам

Жутковатая речь сумасшедшей то и дело прерывалась кашлем, но впечатление все равно произвела. Похоронное.

— Ты сказал, что новости три, — вернул нас к действительности Павел.

— Верно, — Немов отер пот рукавом, размазав копоть по лицу. — Третья новость такая: труба в печи почти полностью забита. Вентиляции никакой. Возможно, мы не задохнемся, но отравление угарным газом у нас уже в кармане.

Я была так потрясена высшей несправедливостью, что забыла даже пробормотать „Мама дорогая!“. Вынести все обрушившиеся на меня передряги, добраться до почти счастливого конца и снова оказаться в каменном мешке, которые с божественным упрямством подсовывала мне судьба. В первый раз — это была яма с жидким бетоном, в котором я едва не захлебнулась. Во второй — катакомбы секретной биологической лаборатории. И вот роковой третий раз, видимо последний. Прислонившись к прохладной громаде обтесанной скалы, я честно попыталась придумать какой-нибудь план спасения, но удушливый дым проникал, казалось, напрямую в сознание, оплетая его беспросветной серой пеленой.

— Ну-ка посветите мне, — сквозь нарастающий шум в ушах услышала я голос Виталия. — Посмотрим, что тут фашисты понапридумывали.

Он подошел к двери, ведущей в бункер, и, вынув из карманов набор отмычек, принялся колдовать над тремя не тронутыми ржавчиной замками. Похоже, баба Степа не только „шмайсер“ маслицем смазывала. Вот верный сторож! И чего ради так старалась, спрашивается?

— Не знала, что ты во взломщики подался, — я протиснулась к Виталию между Панфиловым и Зацепиным, благоговейно замершими за его спиной. — Ты же вроде не умел…

— Знаешь, дорогая, когда семь лет на зоне ласты паришь, поневоле чему-нибудь полезному выучишься. Там такие спецы были! С одной скрепкой могли бы все швейцарские банки обуть. Ага! Один есть! С тех пор я и таскаю с собой отмычки. На всякий случай.

— Второй, — выдохнул мне в ухо Зацепин, глядя, как под руками моего первого жениха повернулась в скважине замысловатой формы отмычка, и снова закашлялся. — Если откроем, у нас будет шанс. Там же оружия должны быть горы. Подыщем какую-нибудь подходящую железяку, выбьем заслонку. И объем воздуха там наверняка больше…

— Если они только там „сюрпризов“ не оставили, — поспешил остудить оптимизм историка Челноков, баюкая покалеченную кисть. — Дверь откроем, и тут как рванет!

— Можешь предложить другой вариант? — в голосе Немова плескался целый Байкал иронии.

Почему-то вспомнилось, как мы вместе ждали смерти в бетонной яме. А с Павлом еще и лабораторию секретную штурмовали… Прям какая-то суперкоманда у нас получается. Может быть… Ну, нет! Я к такому союзу морально не готова.

— Готова, милая! — заявил вдруг Немов, вгоняя меня в пунцовую краску. Хорошо, что единственный фонарь в его руке был направлен на замки, и никто этого не заметил. Он что мысли читать выучился? Но прошло несколько секунд, и до меня дошло, что мой первый жених всего-навсего имел в виду дверь. Ее можно открывать. Но не рванет ли на самом деле оставленный фашистами „сюрприз“, который вполне мог сохранить свою убийственную мощь, несмотря на прошедшие годы.

— Ну, что открываем? — на всякий случай поинтересовался Немов, берясь за ручки дополнительных засовов. — А идите-ка вы все в печку. То есть ползите. Там вас, скорее всего, не достанет.

— А ты? — против воли вырвалось у меня.

— Ну, должен же кто-то дверь открыть. И желательно поскорее. Вон смотри, Панфилов сейчас в обморок упадет.

Подсказка оказалась не лишней, Зацепин успел подхватить друга у самой земли.

— Да быстрее вы! Полезайте в тоннель! — скомандовал Виталий. — А то все ластами щелкнем!

Мы молча повиновались. Первой ползла Егоровна. За ней Зацепин тащил Панфилова, а я по мере возможности подталкивала бизнесмена сзади. Возле Немова остался только Павел. Я не слышала, что Челноков сказал бывшему полковнику, но зато услышала ответ:

— Я бы и рад пропустить тебя вперед, но чтобы открыть дверь, нужно поворачивать эти ручки одновременно. А у тебя только одна рука еще на что-то способна. Так что ползи отсюда. И побыстрее.

Павел не двинулся с места. И в течение десяти очень долгих секунд я была ни жива, ни мертва. Что если они оба… Но здравый смысл все-таки взял верх, и Павел, выругавшись вполголоса, боком вполз в тоннель.

Послышался металлический лязг открывающихся засовов, и моя голова непроизвольно вжалась в плечи. Господи, спаси его, если можешь! Меня била дрожь, и в тоже время пот струйками стекал по спине. Как жарко! Сейчас или я сама взорвусь от нечеловеческого напряжения, или…