Софья Ролдугина - Пряный кофе

– Ну, что ж, – произнёс Клэр тихо. – Полагаю, это знак.

Он отвёл прядь мокрых волос с лица Фаулера, распрямился – и протянул ему руку.

Фаулер крепко сжал её, попытался встать, но тут же со сдавленным стоном осел в грязь.

Я слышала, как дядя Рэйвен негромко приказал: «Мэтью, кэб»; видела, как Джул разжал стальные объятья, и близнецы на заплетающихся ногах побрели к дуэльной поляне, остановившись в шаге от неё; чувствовала, как дрожит Мадлен, изо всех сил пытаясь скрыть свой испуг и казаться сильной, как прежде. Но лишь одна картина въедалась в память намертво, как некое знамение с неясным смыслом, который мне только предстояло ещё прочувствовать и понять: Клэр Черри, сейчас не похожий ни на сахарную фигурку, ни на ледяную – нет, просто смертный мужчина, очень красивый и встревоженный, расстёгивал жилет Фаулера, бережно отирал кровь собственным шейным платком, ощупывал рану, а Фаулер смотрел сквозь него – на меня, прямо в душу, и одновременно цеплялся негнущимися пальцами за его рубашку.

Предательство и прощение?

Искупление греха?

Чудо неслучившейся смерти?

Да существовало ли вообще слово для того, что происходило сейчас?

Я, графиня Эверсан и Валтер, никогда до стих пор не могла признаться самой себе, насколько боюсь оступиться. Моим кредо было действовать согласно необходимости, в соответствии с титулом и происхождением – так, как ожидали друзья, знакомые и те бесчисленные другие, которых я не знала вовсе; огромное, бурное человеческое море, над которым приходилось идти как по канату – шаг в сторону, неверное движение, смерть. Того же я ждала и от других – безупречности.

Но сейчас Винсент Фаулер, человек, который должен был бы уже умереть от руки своего учителя в дуэли без шансов на победу – жил, дышал и точно светился изнутри.

Если он мог свернуть с тёмной дорожки – значит, исправить ошибку может каждый?

Значит, ошибка – это ещё… не смерть?

– …кровь не останавливается, – бледнея, пробормотал Кристиан и шагнул на поляну, размешенную в жижу короткой, но жестокой схваткой. Грязь сыто чавкнула под ногами. – Не останавливается… А Винс…

– Жить будет, – коротко одёрнул его Клэр. В голосе послышались прежние манерные нотки, и у меня отлегло от сердца. – Право же, нынешние юнцы даже основ не знают. Чему ты их вообще учил?

– Распознавать мерзавцев, – слабо улыбнулся Фаулер. – Самый полезный навык… для честных людей.

– Господа, оставьте раненого в покое, – негромко произнёс дядя Рэйвен, также ступая в дуэльный круг. Ощущение причастности к чему-то невероятно важному и сложному растворилось и исчезло; я постепенно возвращалась к прежней себе, размышляя, что же делать с этим новоприобретенным знанием. – Если он слишком слаб для разговоров, то шутки его утомят. Если достаточно здоров – пусть лучше расскажет что-либо полезное, – добавил он и удостоил близнецов таким взглядом, что и круглому дураку стало бы ясно, что «больной слишком слаб» и разговаривать не может.

Но что запрещено джентльмену – дозволено леди.

– Тот, кого вы назвали Валхом… – начала я, но сбилась, и продолжила уже иначе: – Где вы с ним встретились?

Фаулер нахмурился. А затем лицо его стало отстранённо-задумчивым.

– Вы, пожалуй, сочтёте меня сумасшедшим… Но первой встречи я не помню. Точнее, уже тогда я принял его за старого приятеля… В тот раз, когда он меня нанял, всё происходило как во сне. Я, кажется, последний раз ночевал в Бромли перед отъездом в Дэлингридж, незадолго до дня рождения Криса и Дэнни. Мне не спалось, и я решил немного прогуляться. Ноги сами привели меня в какой-то странный паб близ Золотой площади, который я прежде никогда не видел. Там за крайним столом, у спуска в подвал сидел человек, который выглядел очень знакомо… Так мне казалось.

Я начала догадываться, что произошло тогда с Фаулером. Лайзо и Эллис, знавшие достаточно о моём загадочном седом преследователе, также обменялись взглядами понимающими и мрачными.

– Это и был старик, которому подчиняется Абени… Валх, – кивнула я механически, мысленно воссоздавая всё то, о чём рассказывал Фаулер. – Точнее, не старик, а высокий седой мужчина неопределённого возраста. Черты лица его трудно запомнить, однако он определённо выглядит пугающим и смутно знакомым.

– Абени? – быстро переспросил дядя Рэйвен. Клэр и бровью не повёл, но мне отчего-то показалось, что имя это он слышит отнюдь не впервые.

– Чернокожая служанка, – пояснила я, пожав плечами. Имя сорвалось с языка крайне не вовремя, но ничего уже нельзя было поделать. – Продолжайте, сэр Винсент Фаулер, – светски обратилась к нему я, словно мы находились на каком-нибудь званом ужине и вели необременительную беседу. – Вы остановились на встрече с Валхом.