Мэри Кларк - Розы для возлюбленной

Керри отдала должное своим собеседникам. Услышав все это, они не стали терять время на пустое обсуждение ее слов между собой, на бессмысленные вздохи. Бес Тейлор дотронулась до руки Скипа и спросила, обращаясь к Керри:

— Что же нам теперь делать?

— Первое. Хочу кое-что уточнить: у меня теперь есть серьезные основания сомневаться в виновности Скипа. И если мы найдем в ходе расследования то, что должны найти, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Джофу добиться отмены несправедливого приговора, — заверила Керри. — Неделю назад, Скип, вы предположили после нашего с вами разговора, что я вам не поверила. Это было не совсем так. Я тогда почувствовала: то, что я здесь услышала, могло быть представлено как в вашу пользу, так и против вас. И я не узнала ничего, что могло бы составить основание для новой апелляции. Я правильно говорю, Джоф?

Джоф кивнул.

— Скип, вы были осуждены в первую очередь на основании показаний доктора Смита. Так что главную надежду мы должны возлагать на дискредитацию именно этих показаний. Единственный способ сделать это, который я могу предложить, заключается в том, чтобы загнать доктора в угол и заставить его признать и объяснить ту ложь, к которой он по каким-то причинам прибег.

Керри не дала никому из них заговорить и продолжила:

— У меня есть некоторые вопросы, на которые я хотела бы получить ответы. Собственно, на первый из них ответ уже имеется: Сьюзен ведь никогда не признавалась вам, что перенесла пластическую операцию. Да, кстати, давайте будем обходиться без особых формальностей, Скип. Зовите меня просто Керри.

В оставшиеся час и пятнадцать минут свидания Керри буквально забросала миссис Реардон, Скипа и Бес вопросами.

— Первое. Скип, Сьюзен когда-либо упоминала при вас имя Джимми Уикса?

— Время от времени, походя, — ответил Скип. — Я знал, что он тоже является членом ее клуба и они иногда играют с ним в гольф. Она не упускала случая похвастаться передо мной своими успехами в гольфе. Правда, начиная с того момента, когда она поняла, что я начинаю подозревать ее в романе с неким мужчиной, она перестала упоминать в своих спортивных отчетах имена мужчин, а говорила только о женщинах, с которыми играла.

— А не тот ли это Уикс, которого сейчас судят за неуплату налогов? — спросила Дейдра Реардон.

Керри кивнула.

— Не может быть! Уму непостижимо! Я-то считала весь этот процесс ужасной несправедливостью. В прошлом году я участвовала в благотворительном мероприятии по борьбе с онкологическими заболеваниями. И именно господин Уикс разрешил провести его на землях своего поместья в Пипеке. Он, собственно, стал главным организатором мероприятия и внес в наш фонд огромную сумму денег. А теперь вы говорите, что он имел роман со Сьюзен и сейчас еще угрожает вашей дочери.

— Джимми Уикс всегда стремился к тому, чтобы его облик, эдакого в принципе неплохого парня, сохранялся в общественном мнении, — стала объяснять Керри. — Вы далеко не единственная, кто думает, что он является жертвой правительственных преследований. Однако прошу вас мне верить — ничто не может быть более далеко от действительности, чем такое мнение.

Керри повернулась к Скипу.

— Я хочу, чтобы вы описали мне те драгоценности, которые, по вашему мнению, Сьюзен получила от другого мужчины.

— Одной из таких вещей был золотой браслет с выгравированными на нем серебром знаками Зодиака. Не был выгравирован, как все остальные, только знак Козерога. Он представлял собой центр украшения и был инкрустирован бриллиантами. Сьюзен родилась под знаком Козерога. Вещица эта явно чрезвычайно дорогая. Когда я спросил Сьюзен об этом браслете, она утверждала, что его ей подарил отец. Увидев вскоре доктора, я поблагодарил его за щедрый подарок. Как я и ожидал, он даже не понял, о чем я веду речь.

— О такой вещи мы сможем навести справки. Мы разошлем опросные листы по ювелирам в Нью-Джерси и Манхэттене, — заметила Керри. — Иногда просто поразительно, что умудряются вспомнить ювелиры о вещицах, проданных ими даже много лет назад. Они порой вспоминают мельчайшие детали, особенно если речь идет о каком-нибудь украшении, сделанном в единственном экземпляре.

Скип рассказал Керри также о кольце с изумрудами и бриллиантами, похожем на обручальное. Камни чередовались друг с другом и были посажены на тонкой работы основу из красноватого золота.

— Она и про него говорила, что это отец ей его подарил?

— Да. Объясняла тем, что отец расплачивается за те детские годы, когда вообще ничего ей не дарил. К тому же она утверждала, что кое-какие из этих вещей являлись семейными драгоценностями и принадлежали еще ее матери. В это поверить было проще. У Сьюзен еще была булавка в форме цветка. Украшение это явно очень старой работы.