Мэри Кларк - Розы для возлюбленной

— Миссис Боулз, вы ведь на суде сказали, что и сами видели машину.

— Да, хотя, видите ли, когда я пришла в дом к Майклу и его родителям в семь тридцать машины еще не было. Когда же мальчик заметил ее и показал мне, она уже отъезжала, и я не очень хорошо ее рассмотрела. И все же мне показалось, то на номере машины были тройка и буква «L». — Долли Боулз подалась вперед, глаза ее расширились за стеклами круглых очков. — Мисс Макграт, я пыталась все это рассказать защитнику Скипа Реардона. Его звали Фаррер… нет — Фаррелл. А он мне ответил, что свидетельство с чьих-либо слов суд к вниманию не принимает. И даже если бы и принимал, то свидетельство со слов мальчика с проблемами умственного развития только повредило бы моим собственным показаниям о том, что я видела машину. Но он был не прав, этот адвокат. Не понимаю, почему я не могла тогда сказать присяжным, что Майкл, например, сильно разволновался, увидев машину, которую принял за машину дедушки. Мне кажется, что это действительно помогло бы защите. — Голос Долли стал тверже. — Мисс Макграт, в десять часов и несколько минут тем вечером черный четырехдверный «мерседес» отъехал от дома Реардонов. Я это знаю точно. Абсолютно точно.

В этот вечер Джонатан Гувер никак не мог заставить себя расслабиться и с обычным удовольствием потягивать традиционный перед ужином стаканчик мартини. Обычно это ему легко удавалось. Отпивая разбавленный «тремя каплями» вермута джин, с плавающими в нем двумя оливками, он любил сиживать в кресле у камина по вечерам и, не торопясь, обсуждать с Грейс случившееся за день.

Сегодня же, помимо груза навалившихся на него самого забот, он не мог также не замечать, что какие-то неприятные мысли мучают и супругу. Вряд ли мысли эти касались ее собственного здоровья. Даже если бы, например, усилились ее боли, она все равно в этом ему не призналась. Да они вообще никогда не говорили между собой о ее здоровье.

Еще с самых первых лет знакомства Джонатан научился ограничиваться формальным вопросом: «Как себя чувствуешь, дорогая?», на которой жена неизменно отвечала: «Совсем неплохо».

Прогрессирующий ревматизм не мешал Грейс одеваться с ее всегдашней элегантностью. Правда, теперь она вынуждена была постоянно носить платья и кофты с длинными рукавами, должным образом скрывающими разбухшие вены на кистях. Даже когда вечера они проводили вдвоем, без гостей, Грейс одевала широкие домашние платья, прятавшие все больше деформировавшиеся под действием ревматизма ноги и ступни.

Грейс полулежала на диване, обложенная со всех сторон подушками. В такой позе болезненный изгиб ее позвоночника не бросался в глаза. А ясные серые глаза, напротив, смотрелись просто красиво на алебастровом фоне белого лица. Только вот уродливые руки, скрюченные пальцы выдавали симптомы поразившей ее организм болезни.

Грейс оставалась в постели до десяти-одиннадцати часов. Джонатан, напротив, вставал рано. Поэтому увидеться и поговорить супруги могли только вечером.

Грейс печально улыбнулась мужу:

— Я в тебя прямо, как в зеркало, смотрюсь, Джонатан. Ты ведь тоже чем-то расстроен, да? И я уверена, что беспокоит тебя то же, что и меня. Дай мне высказаться первой. Видишь ли, я говорила тут с Керри…

Джонатан вскинул брови.

— Ну, и?..

— Боюсь, что она не собирается бросать дело этого Реардона.

— И что она тебе сказала?

— Важно, скорее, то, чего она мне не сказала. Она вообще была очень уклончива. Сначала меня выслушала, потом сообщила, что у нее есть причины считать, что показания доктора Смита не соответствуют действительности, что они лживы. Она одновременно признала, что у нее нет, правда, и конкретного повода считать, что Реардон не убивал, но настаивала, что ее долгом является выяснить, не была ли по данному делу совершена судебная ошибка.

Лицо Джонатана покраснело. Он явно разозлился.

— Грейс, порой чувство справедливости у Керри граничит с глупостью. В общем, вчера вечером я смог-таки убедить губернатора отложить представление сенату кандидатов на судейские должности. Он согласился с моими доводами.

— Джонатан!

— Это все, что я мог сделать. Иначе мне пришлось бы просто просить губернатора воздержаться пока от того, чтобы предлагать назначить Керри судьей. У меня не было выбора. Грейс, Прескот Маршалл был хорошим, просто выдающимся губернатором. Ты это знаешь. При нем я смог добиться, чтобы сенат провел необходимые реформы законодательства, пересмотрел структуру налогообложения, обеспечил привлечение инвестиций в наш штат. Мы провели реформу в социальной сфере, при этом избежав того, чтобы положение бедных еще более ухудшилось. Одновременно нам удалось прижать тех, кто не гнушался мошенничеством. Так вот, я хочу, чтобы Маршалл вновь стал губернатором через четыре года. Мне тоже не особенно нравится Френк Грин, но на посту губернатора он сослужит свою службу — он сохранит для Маршалла его пост и не испортит то, что Маршалл и я сумели сделать. Но, если Грин провалится на выборах, если победит другая сторона, тогда все, что мы делали, рискует быть разваленным.