Адам Холл - Мат красному королю

Де Витт много пил, сидя на подоконнике и переговариваясь с кем-то на освещенной лунным светом веранде. Он мог бы сидеть так часами, добавляя и добавляя вина в бокал, но не хмелея, а только все больше и больше деревенея. Он мог видеть вас, отвечать вам, опрокидывать бокал под ваш тост, смеяться рассказанной вами истории, обещать позвонить завтра, но на гладком загорелом лице, словно вырезанном из дерева, все сильнее проступал безжизненный автоматизм. Завтра он окажется единственным гостем, о котором вы не сможете вспомнить.

Бишоп занял место у стереопроигрывателя, сам вызвавшись следить за музыкой. Когда пластинка заканчивалась, никто не замечал. Когда он ставил ее еще раз, тоже никто не замечал. Но именно поэтому Бишоп и выбрал место у музыкального центра. Он пил «пиммз» [13] «Пиммз» — фирменное название алкогольного напитка из джина, разбавленного особой смесью. и, держа в руке стакан, слушал торговца маслопроводными линиями, который рассказывал ему о своем товаре и жаловался на то, как трудно прожить, занимаясь таким ремеслом. За его локоть держалась жена. Девица, болтающая с Домиником, тут же отметила, что кольцо на ее руке всего лишь серебряное.

У застекленных створчатых дверей стоял герцог де Виланж. Он был маленьким, темноволосым, жизнерадостным человеком с орлиным носом и яркими глазами. Совершенно трезвый, он много смеялся и давно смотрел на хозяйку, стоящую в другом конце комнаты. Он уже пригласил ее провести несколько дней в одном из его небольших замков, когда будет свободное время, но она отказалась. Сегодня вечером он намеревался попросить ее об этом еще раз. Для Мелоди не составило труда уговорить его прийти на вечер; она просто подошла к нему сама, вместо того чтобы послать приглашение.

Еще с десяток людей собралось тут, частью в комнате, частью на маленькой веранде. Отсюда видны были ряды стандартных коттеджей, сбегавших вниз по холму вдоль дороги, которая вела в город. Он сиял на краю темного бархатного моря словно шкатулка с рассыпавшимися драгоценностями.

На веранде собралось несколько женщин; розоватый свет из комнаты мягко оттенял их кожу, придавая ей наиболее приятный тон; они прекрасно понимали это и сознательно использовали такой эффект. Все они в то же время следили за хозяйкой вечера и за своими мужчинами.

Когда появился Эверет Струве, то единственным, кто обратил внимание на него, был Бишоп, поскольку он его ждал. Он уже дважды видел Струве сегодня: сначала на телеграфе, потом в казино. Ему, видимо, потребовалось некоторое время, чтобы найти отель и имя Мелоди в регистрационном журнале.

Он пришел один, в смокинге. Сразу увидел Мелоди, не успев даже закрыть за собой дверь, но не ринулся к ней с порога. Бишоп подумал, что Струве, видимо, не уверен, кто дает этот вечер. Поэтому, задержавшись у двери, он быстро оглядел комнату. Увидев Бишопа, он перестал крутить головой. Бишоп не торопясь протиснулся меж людей, добрался до двери и сказал:

— Привет, Струве.

Струве с застывшим, каменным лицом минуту смотрел на него, потом проговорил:

— Мелоди знакомила нас, но я забыл ваше имя.

Бишоп улыбнулся.

— Ничего страшного, — ответил он.

Струве прекрасно знал его имя. Если только Мелоди не рассказала кому-нибудь еще, куда она уезжает, то мисс Горриндж была единственным человеком, который мог сообщить Струве информацию об этом. А чтобы получить ее, нужно было позвонить по телефону, который записан на имя Бишопа.

— Вы немного опоздали, — любезно продолжал Бишоп. — Что вас задержало? Надеюсь, ничего не случилось?

Взгляд американца сделался тяжелым.

— Меня ничто не задерживало. Меня не приглашали. Я ворвался сюда самовольно. Чей это вечер… ее?

С некоторой растерянностью Бишоп огляделся вокруг, переводя взгляд с одной фигуры на другую.

— Здесь так много женщин. Кого вы имеете в виду? — спросил он Струве.

— Пусть это вас не беспокоит.

— Хорошо. Я тут вроде распорядителя. Что будете пить?

— Предпочел бы шотландское виски.

— Прекрасно. Идемте, я расскажу вам о присутствующих, кто есть кто.

Они пробрались сквозь толпу к стене. Бишоп следил за тем, как Мелоди увидит Струве. Тот стоял спокойно, а встретив ее взгляд, побледнел. Бишоп подумал, что это проявление гнева. Мелоди прикрыла глаза, потом ослепительно улыбнулась:

— Эверет!

— Привет, — ответил он. — Я хочу с тобой поговорить.

Бишоп налил виски и протянул стакан Струве.

— Я тоже хочу с тобой поговорить, дорогой, — сказала Мелоди. — Что ты делаешь в Монте-Карло? Я не знала, что ты сюда собираешься.