Марина Серова - Бывших любовниц не бывает

Женщина снова всхлипнула, Ленка торопливо взяла ее за локоть и повела в подъезд.

– Идемте, Вероника Станиславовна, что ж мы на улице-то?.. Вон, прохожие смотрят… Мы дома обо всем поговорим…

Втроем мы вошли в прохладный полумрак подъезда, и Вероника Станиславовна достала ключи от своей квартиры. Вскоре мы сидели в уютной гостиной за столом из дуба, на котором хозяйка разложила семейные фотографии. Я тайком рассматривала женщину. Ей было за пятьдесят, точнее я не могла бы сказать, хотя смерть сына, конечно же, сказалась на ее лице: оно было бледным, под глазами виднелись синие круги. Женщина явно состарилась за последнее время. Грустные серые глаза, пепельные, явно крашеные волосы, собранные в аккуратный пучок, небольшие золотые сережки в маленьких ушах, синяя кофточка темного оттенка, строгая черная юбка – таков был портрет моей новой клиентки. Вероника Станиславовна взяла со стола одну из фотографий, протянула мне. Ее руки, с тонкими пальцами, с покрытыми светлым лаком ногтями, немного дрожали.

– Это вот Никитушка в школе, – сказала хозяйка грустным голосом, – в десятом классе. Он тогда ходил в кружок математики… Господи! Как у нее только рука поднялась?! Ведь он кормил ее!..

Женщина всхлипнула, но быстро взяла себя в руки.

– А это он в институте, – она протянула мне другую фотографию, – со своей первой девушкой, Катей. Хорошая была девушка, училась на курс ниже… Почему они расстались? Не помню… А это Никитушка в день получения диплома, видите, какое у него счастливое лицо? Он едва не вышел на «красный», совсем чуть-чуть не дотянул. Но не огорчился, сказал, что это неважно, главное – знания у него есть… Господи! Как только его угораздило жениться на этой твари?! Какие девушки за ним бегали! Одна была его начальницей, это когда он после института в одной фирме работал… Она ему названивала, а он, дурачок, выбрал эту гадину, эту подлую тварь!..

Вероника Станиславовна вновь всхлипнула, потянулась за платочком. Ленка посмотрела на меня вопросительно, как бы спрашивая: что делать? Я незаметно махнула рукой: мол, пусть выплачется. Так и случилось: через минуту хозяйка квартиры немного успокоилась и продолжила рассказ:

– А это он с Олесей… Как ее фамилия? Помню, такая странная, не то Рудых, не то Рыжих… Они даже жили года два в гражданском браке. Я, конечно, была против: что это еще за мода такая – гражданский брак?! Ни тебе свадьбы, ни печати в паспорте! Родственники и знакомые спрашивают: ну, как, ваш-то женился? И что я могла им ответить? То ли женился, то ли нет… По-моему, это просто распущенность. А девки-то пошли – стыдоба! Пришла к парню – и живет себе. Ни жена, ни невеста – сожительница! Нет, в наше время такого безобразия не было!

– А почему они расстались? – спросила я, рассматривая фото молодого человека.

Он был довольно симпатичным. Здесь, на этой фотографии, ему было лет двадцать – двадцать два. Высокий брюнет с открытым взглядом, в обтягивающих узкие бедра джинсах. Плечи достаточно широкие, одет со вкусом… Ничего мальчик, девчонкам такие нравятся. Рядом с ним, прижавшись к его боку и театрально выставив вперед одну ножку, стояла высокая блондинка… да, по всему видно – искусственная. Смазливая мордочка, а в общем-то, так, ничего особенного. Взгляд заносчивый, но глаза – не умные, а какие-то хитрые, что ли…

– Почему расстались – это отдельная история, – сказала устало Вероника Станиславовна, – а я уж и рада была, что они тогда не расписаны были! Выгнал Никитушка эту нахалку – и дело с концом!

– Так за что выгнал? – не унималась я, сама не зная, почему прицепилась к этой Олесе.

– За то, что она ему изменила, Никитушка мне сам рассказывал. Не могу, говорит, простить ее. И выгнал… А ведь два года вместе прожили!

– И она вот так и ушла?

– Ушла?! Да вы что?! Скажете тоже… «Ушла»! Увели ее, причем со скандалом.

– Что вы говорите?! И кто же скандалил?

– Так она и скандалила, Олеся эта. На весь подъезд! Уходить, видите ли, не хотела. Кричала: «Люблю! Не бросай меня, Никита! Я без тебя жить не смогу, с балкона брошусь!..» И ведь правда, рвалась к балкону, дурища. Пришлось даже милицию вызывать, они ее связали…

– Ничего себе!

– Да, Танечка, эта Олеся такой психованной оказалась, такой дурой! Никитушка месяц после этого случая в себя приходил, так переживал… Она ведь тогда кричала на весь подъезд: «Ты еще пожалеешь! Я тебе такое устрою! Тебе не жить!..»

– Ого!

– Ой, а я-то как тогда переживала! Едва с инфарктом не слегла.