Анна и Сергей Литвиновы - Вне времени, вне игры

По старым «Желтым страницам» (они в те времена начали выходить) капитан Кононова установила, что указанный матерью Сырцова особняк по адресу Большой Петровский переулок, шесть, занимало в девяносто восьмом никому ни тогда, ни тем более сейчас не ведомое ТОО «Гелиос-М». Кстати, еще в девяносто девятом (Варя ради любопытства заглянула в справочник следующего года) оно по данному адресу числилось. А в двухтысячном году – нет. Тогда Варвара решила проверить: существует ли эта фирма сейчас? И если нет, то когда развалилась? И кто стал ее правопреемником?

С Вариным хакерским мастерством узнать удалось довольно быстро: аккурат в девяносто девятом компания была ликвидирована. Ни одно ООО или ИП не взяло на себя ее обязательства.

Тогда Варвара стала изучать баланс фирмы за девяносто девятый. И оказалось, что компания очень и очень солидная – да что там говорить – богатейшая! За последний финансовый год, за который сохранились отчеты, на ее счет поступило в общей сложности девятьсот миллионов рублей! В первый момент Варя подумала, что ошиблась, что счет идет в старых «деревянных». Проверила: нет, деноминацию провели годом раньше – в девяносто восьмом. И сумма, поступившая на счета фирмы «Гелиос-М», равнялась по тогдашнему курсу ста пятидесяти миллионам долларов! Вот это размах был у конторы, которая занималась усыновлением будущего футболиста Сырцова. Знать бы, зачем!

Тот, кого все считали Эдиком, старался сделать все возможное, чтобы уберечь себя (или его?) от ужасной судьбы, с ним приключившейся. Однажды ночью его вдруг посетила страшная мысль: а что, если ему, почему-то вдруг вселившемуся в тело легендарного футболиста, будет в дальнейшем в проживании в нем отказано? Вдруг в один прекрасный день он снова очнется в своем двадцать первом веке и Игорем Сырцовым? А Эдик снова превратится в Стрельцова – без знания своей будущей судьбы, которое оказалось ему столь чудесным образом даровано? Сейчас, в пятьдесят шестом, он еще может не остерегаться девчонок и вина. Потому что точно помнит: в конце ноября пятьдесят шестого года начнется Олимпиада. И он – то есть Эдуард Стрельцов – сто процентов примет в ней участие. И станет чемпионом. (Хотя золотой медали не получит.) А вот дальше рисковать нельзя. И его судьба теряется во мраке. Одно известно непреложно: выпивка и бабы его до добра не доведут. Но! Это знает он. Но как передать это знание Эдуарду? Как сообщить ему, Стрельцову (если у него вдруг отшибет память о будущем ), чего надо бояться?

Что сотворить? Написать ему письмо? С пометкой: вскрыть тогда-то? Да, но когда вскрыть? Если б он, гость из двадцать первого века, помнил, когда с самым знаменитым центрфорвардом прошлого произойдет тот нелепый, несчастный, перечеркнувший всю его карьеру случай! Но он – нет, не помнил. Непонятно когда – между Олимпиадой в Мельбурне в пятьдесят шестом и чемпионатом мира в пятьдесят восьмом. И что оставалось делать? Писать письмо самому себе каждый месяц? Потом, когда время будет подходить, рвать его и писать новое – еще на месяц вперед? А кому его передавать? Маме? Но ведь Эдик дома далеко не каждый месяц бывает: сборы, выезды, матчи. Все время кочует! Пожалуй, не успеет вовремя прочесть? Может, Козьме каждый раз конвертик оставлять? Он парень надежный, ржать и предавать не будет. Но все равно: даже Козьма запросто может сказать: ты, мол, Стрелец, случайно, не того? И так после его разговоров (например, про «Карнавальную ночь» и про Сталина в Мавзолее) посматривает косо.

Наконец, ему пришла в голову колоссальная идея: татуировка! Надо написать что-то Эдику на теле, чтобы он навсегда и безоговорочно знал, чего ему делать ни в коем случае нельзя. Спросил у Козьмы: как тут у вас можно татушку набить? Тот воззрился, как на ненормального. Во-первых, спрашивает, у кого это «у вас»? Пришлось юлить, что имел в виду здесь, на сборах, вдали от дома. Но тот все равно за свое: ты что, шизанулся? Это совсем не стильно, зачем тебе это надо, одни только зэки наколки в зонах делают! Он послушал Иванова да подумал: и впрямь, зачем я буду Эдику тело его портить, если у них тут, в середине двадцатого века, это совсем не принято? Да и что писать: НЕ ПЕЙ – на груди? Или БОЙСЯ БАБ – на пальцах руки? Смешно будет, да и кто советам татуировок следует! Например, НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ. Многие зэки это на теле набивали – и многие из них матерей своих успешно забывали!

И тогда он все-таки решился: нужно передать самому себе письмо. И написал, конверт запечатал, отдал Козьме. Сказал: «Я здесь предсказал результаты Олимпиады. Вскроем вместе, когда из Мельбурна вернемся». А там и впрямь написал свой «прогноз», вернее, выказал свое знание. Это поможет, если конверт распечатывать настоящий Стрельцов будет. Конечно, подивится, как можно предсказать точные результаты полуфинала и финала. Да еще написал, что Эдик в самом последнем матче играть не будет, поэтому золотую медаль не получит. После такого начала, которое точь-в-точь совпадет с тем, что и впрямь случилось, любой прислушается к советам, которые последуют дальше. Сырцов в своей депеше в будущее нацарапал следующее: «Ты видишь, Эдик, как точно я угадал все, что случилось? Поэтому прими мой совет: держись подальше от бутылки и девчонок. По крайней мере, не пей вместе с девками и ни в коем случае не домогайся даже минимальной силой!» Будем надеяться, думал он, что Стрельцов воспримет его совет.