Шарль Эксбрайя - Мы еще увидимся, крошка

— Что это на вас наехало?

— На меня? Ничего. Это с вами кое-что стрясется, если вы мне не отдадите сверток. Замедли, Джим.

Шотландец никак не мог врубиться.

— Но ведь Дункэн мне сказал…

— Да плевать на Дункэна, Ну-ка, живо, поторопись, или я стреляю.

— Патриция…

— Не берите ее в голову! Дункэн никогда бы ее не отпустил! Ты мне отдаешь сверток, или я его отберу сам у твоего трупа?

— Неужели вы посмеете?

— Неужели нет! Так и быть, скажу вам: вы мне не симпатичны, Макнамара!

— Да? Вот странно, ведь вы мне тоже не очень нравитесь… Вы мне напоминаете Брайана Макконата… Он тоже однажды попытался кое-что у меня забрать, то, что ему не принадлежит.

— Ну и что?

— А то…

И вдруг, выпучив глаза, шотландец заорал в ужасе:

— Осторожно, грузовик!

Он, конечно, разобрался в характере своего противника. Девит попался в ловушку и на секунду отвлекся. Этого было достаточно, чтобы получить апперкот слева в нижнюю челюсть, которая затрещала от удара, и он тут же потерял сознание. Шофер, еще не пришедший в себя от ложной тревоги, устроенной его пассажиром, вдруг почувствовал холод от дула пистолета на своем затылке. Он заблеял от страха:

— Что… что происходит?

— Просто на вашем месте, сэр, я бы вернулся в «Гавайские пальмы». Если шпики нас остановят по дороге, а у нас в машине сверток с наркотиками, меня отправят в тюрьму так на много лет, что я предпочту умереть, но до этого успею убить вас. Ясно?

— Ясно. А можно у вас спросить: вы случайно не нервный, сэр?

— Ни в коем случае.

— Вот это хорошо! А то ведь на курок так легко нажать…

После ухода Макнамары и Девита Дункэн практически не раскрыл рта. Он довольствовался тем, что предупредил Патрицию:

— Вы попытались предостеречь вашего шотландца, дорогая, а значит, предать меня. Вы понимаете, что такую инициативу я отнюдь не могу одобрить. В наказание вы поприсутствуете при смерти вашего Тарзана из Томинтоула… и ставлю вас в известность, что, если вы поднимете крик, он окажется на том свете еще быстрее. Не обессудьте, дорогая, ведь он — воплощение героя какого-нибудь романа, этот ваш, так сказать, возлюбленный!

Затем воцарилось молчание. Давящее молчание, во время которого мисс Поттер тщетно пыталась придумать, как предупредить Малькольма о грозящей опасности. Но она не знала, с какой стороны к этому подойти, тем более что этот большой простофиля отказывался верить в плохое. «Мы еще увидимся, крошка…» Это и все, что он умел произносить. Увы, нет, он ее именно не увидит, эту крошку!

Дункэн курил, не спуская глаз с циферблата часов. Он начал нервничать, когда подошло время возвращения, а когда оно уже прошло, забегал по кабинету. Через полчаса — ведь он не знал, что Девит предложил прогуляться Малькольму, — он взорвался:

— Наколол! Он меня наколол! Клянусь вам, Патриция, я его достану из-под земли, он у меня долго будет плакать кровавыми слезами!

— Вы о ком говорите?

— О ком? О Макнамаре, разумеется! О ком, по-вашему, я должен говорить?

— О Девите!

— Почему это о нем?

— Потому что он способен убить Малькольма и завладеть свертком.

— Он никогда не посмеет.

— Не заблуждайтесь, Джек. Он мне предложил, что сделает это, если я соглашусь с ним бежать.

Дункэн посмотрел на нее недоверчиво:

— Вы часом не увлеклись игрой во вранье, Патриция?

— А мне теперь наплевать, что со мной будет!

— И вы только теперь меня об этом предупреждаете?

— Меня мало интересуют ваши дела.

—: Дорогая Патриция, вы еще долго будете жалеть о своем предательстве! Можете на меня рассчитывать! А до Питера я докопаюсь, где бы он ни скрылся!

И тут они услышали шум подъезжающей машины, остановившейся перед входом в «Гавайские пальмы». Дункэн подбежал к окну и с облегчением вздохнул, когда увидел крупный силуэт шотландца. Он вернулся к Патриции.

— Не знаю, на что вы рассчитывали, но вы посмели мне солгать!

Со всей силы он надавал ей пощечин. Она удержалась от стона.

— Это чтобы вы могли предвкушать, что вас ждет впереди! Но вы еще можете принести свои извинения Питеру, пока я буду приканчивать эту шотландскую обезьяну!

Он занял место за своим столом, вынул пистолет, взял в правую руку и взвел курок. Патриция закричала что есть мочи:

— Осторожно, Малькольм! Он…

Дверь с грохотом раскрылась, и Дункэн выстрелил. Действительно, он целился хорошо, и Девит, получив пулю прямо в сердце, упал ничком. Макнамара опустился на колени рядом с Питером и сообщил: