Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»

– Нет у меня ничего, – вздохнул Лавров. – Хоть бы бутерброд какой-нибудь завалялся или печенье. Я бы с тобой поделился. Давай, спи. А я буду караулить.

Дворняжка свернулась клубочком у его ног. Он привалился спиной к забору и зевнул. Какого лешего было тащиться сюда за сто километров от Москвы? Ради чего? Таких домов у Балычева наверняка несколько. И вообще, что он надеялся здесь отыскать? Секретную лабораторию по производству редких ядов? Оружие дистанционного действия? Психотропный генератор?

– Сейчас обитатели дома уснут, и я нанесу им визит, – сообщил он собаке. – Поглядим, как живут двойные агенты.

Однако визит не состоялся. Прошло около часа, а свет в окнах продолжал гореть. Лавров проклинал собственную опрометчивость и бессонницу Балычева. Небось, пьет за упокой души бедного Генриха. Вместе с домоправительницей. А потом в койку завалятся – покувыркаться. Хотя не факт. Она для него старовата, по голосу было слышно.

– Пока я тут торчу, они там ужинают, – жаловался он собаке. – Хочешь есть, Тузик? И я хочу. Или ты не Тузик, а Найда?

На небо вышла луна и осветила улицу. За забором раздался странный треск. Дворняжка приподнялась и навострила уши, готовая разразиться лаем.

– Тсс-сс! – приказал ей сыщик. – Молчи, Найда! Не выдавай нас.

Каким-то образом собака поняла, чего он от нее хочет, и не проронила ни звука. Кажется, они подружились.

Треск усилился, ворота дрогнули и поехали в сторону. Со двора выкатился ревущий зверь с одним глазом. Его оседлал круглоголовый всадник.

Лавров прижался к забору и выругался. Вместо того, чтобы мирно почивать в своей постели, хозяин дома сел на мотоцикл и помчался в ночь. Этого наблюдатель не ожидал. Хорошо, что Балычев поехал в противоположную сторону. А то бы засек соглядатая.

– Уф-ффф! Вот так сюрприз. Что делать, Найда?

Деревья в заброшенных садах тревожно шумели. Дворняжка затявкала вслед мотоциклу. В доме все еще горел свет.

Преследовать мотоциклиста на автомобиле Лавров счел неразумным. Неизвестно, куда тот подался. На пересеченной местности мотоцикл будет иметь преимущество перед «туарегом».

– Эх, где наша не пропадала! Пойду пешком. Погляжу, куда ведет эта грунтовка.

Он двинулся в путь. Собака резво потрусила рядом…

Встрече с обладателем перстня я обязана звездам.

Звезды могут рассказать многое, если умеешь понимать их язык. Это вечные глаза ночи, которая неизменно опускается на землю, сменяя ясный день. Они много видели, много помнят. Я просила у них чуда, и они меня услышали.

С того дня, как я разбила зеркало в присутствии Хозяина, у меня началась новая жизнь. Я проснулась для любви. Надежды на взаимность у меня не было. Я об этом и не помышляла. Отношение ко мне Хозяина изменилось. Он стал выделять меня из трех девушек, которых вез в Москву.

– Теперь ты под колпаком, – злорадно посмеивались мои товарки. – Хозяин с тебя глаз не сводит. Боится, что ты опять сбежишь!

– Ничего подобного, – парировала я. – Просто я ему нравлюсь.

– Ой, уморила! Дать тебе зеркало?

– Давай, я его разобью.

– Дура!

Они прятали от меня свои зеркальца и сумочки с косметикой, но я не посягала на их принадлежности. Сама я не красилась. Мне это было не нужно. Краска не придаст мне красоты, но подчеркнет мое безобразие.

– Отвернись, – требовали они во время разговора. – На тебя смотреть тошно.

Обижалась ли я на эти слова? И да, и нет. Я привыкла, что меня презирают и отовсюду гонят. Привыкла не обращать внимания на свой внешний вид. В обществе я терялась и не находила себе места. Мне хотелось уйти, забиться в глухой угол, чтобы меня не трогали, и сидеть там, погружаясь в несбыточные мечтания.

С некоторых пор я лишилась и этого удовольствия. Мечты внезапно превратились в кошмары. Содержание моих видений пугало меня. Я боялась даже думать, что со мной творится. Вдруг я безумна, и если об этом узнают, я попаду в лечебницу.

Моя мать и братья не раз обзывали меня сумасшедшей. Я надеялась, что, вырвавшись из дому, забуду все свои горести. Вышло наоборот. Меня начал преследовать чей-то голос, чьи-то слова, которых я не понимала. Впервые это случилось в доме лесника. Я решила, что бегство и ночевка в лесу обострили мой недуг, и старалась всячески отвлекаться, чтобы не прислушиваться к себе.