Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»

«Есть! – возликовал Роман. – Я не ошибся. Это точно он! Молодец, Глория. Вычислила, где можно застать убийцу. Теперь главное – не упустить его, не дать ему уйти!»

– Тебя сожгла моя ненависть, Генрих. Я нарочно пришел в клуб, чтобы уничтожить тебя. Напрасно ты пытался сделать вид, что мы больше не враги…

Лавров лихорадочно соображал, как ему быть – преследовать Балычева до самого дома, дождаться ночи и проникнуть в его логово? Или установить адрес и ехать к себе, выспаться, отдохнуть? Отложить все на завтра.

Завтра обстоятельства могут сложиться не так удачно. Что-нибудь не срастется, не склеится. Балычев исчезнет, и во второй раз проследить за ним будет сложнее. Сейчас он захвачен мстительной радостью, которая ослепила его. Он утратил бдительность. То, что он явился на кладбище один, свидетельствует о его глубоко личной ненависти к покойному Семирадскому. Он не желает ни с кем делить ни свое поражение, ни свой триумф.

Мужчина в черном плаще окончил свой монолог у свежей могилы, резко повернулся и зашагал по аллее. Начало смеркаться. Скоро его прямая фигура скрылась в тумане.

Лавров торопливо шел следом, стараясь не отстать. Темный силуэт маячил впереди, то пропадая из глаз, то вновь показываясь…

Сыщик свернул на грунтовку за преследуемой машиной. По бокам тянулся ельник с вкраплениями берез. В свете фар белые стволы казались серебряными.

Талые воды сошли, но в глубоких колеях еще стояла черная жижа. Колеса скользили, «туарег» носило из стороны в сторону.

– Как они тут ездят? – чертыхнулся Лавров.

Ельник поредел, и показались недостроенные коттеджи. Между ними, зажатые высокими заборами, ютились старые деревянные домишки с мертвыми окнами. Жители давно покинули их, а участки, очевидно, продали.

Зазвонил сотовый, и Роман удивился, что есть связь. Он не боялся потерять Балычева, потому что тому негде было здесь спрятаться. Единственная дорога вела вперед, полого опускаясь в низину.

– Это я, – раздался в трубке голос майора. – Только вырвался с работы. Едва живой. По твоему запросу могу сказать, что не стоит лезть на рожон.

– Неужели мой клиент – депутат или член правительства?

В телефонном режиме они договорились не называть фамилий. Ясно, что под клиентом подразумевается Балычев.

– Хуже. Он аферист, каких поискать. Бывший вояка. Холост. Выбился в люди не без чьей-то помощи. На его художества закрывают глаза, потому что он… агент спецслужб. Двойной, тройной, не разберешь. Короче, у него надежная крыша. Лучше не суйся, Рома.

– Это проверенная информация?

– Тебе известно, что данные такого рода невозможно проверить. Остается принимать на веру или сомневаться.

– Утешил.

– Извини, брат. Больше мне добавить нечего. В биографии твоего клиента – сплошные пробелы, заполненные откровенной туфтой. Его слабое место – страсть к женскому полу. А в остальном он профи.

– Спасибо.

– Не связывайся с ним, – посоветовал майор, но его рекомендация запоздала. Лавров уже подъезжал к загородной резиденции Балычева.

Куда мог подеваться «мерс» стального цвета, который привел его с кладбища в маленький подмосковный поселок Рудное? Разве что скрыться за новыми автоматическими воротами. Внутри двора возвышалось скромное, по нынешним меркам, одноэтажное строение с мансардой. В окнах дома горел свет.

Лавров оставил машину поодаль на другой стороне улицы, за старым деревянным забором, и перешел дорогу. В темноте залаяла собака. Судя по пронзительному тявканью, маленькая дворняжка. Ей не спалось от голода. Она принялась обнюхивать незнакомца, виляя облезлым хвостом.

– Брысь!

Дворняжка обиженно затихла. Там, куда падал свет, виднелись одичавшие фруктовые деревья, еще почти голые. Сыщик обследовал окрестности на предмет камер наблюдения, но тех не оказалось. Похоже, Балычев не часто сюда наведывался. Может, это конспиративное жилище?

Из-за забора раздавались голоса – мужской и женский. Лавров приник к щели и прислушался. Собака уселась рядом. У нее были обвислые уши и узкая, как у лисы, мордочка. Мужчина во дворе что-то отрывисто, недовольно говорил, женщина оправдывалась. Потом хлопнула дверь, и голоса смолкли.

– Они зашли в дом, – сказал Роман дворняжке. – А нам с тобой придется ночевать на улице. Мерзнуть.

«Интересно, кто Балычеву та женщина? – гадал он, поеживаясь. – Любовница или прислуга?»

Собака не отходила от него ни на шаг. На безлюдной окраине он был единственным, кто мог ее накормить. Она терпеливо ждала.