Светлана Алешина - Ставка на темного зверя (сборник)

– Меня зовут Ирина Анатольевна, а это, – я кивнула в сторону Гурьева и Шилова, – мои коллеги, Валерий и Константин.

Мужчины обменялись рукопожатиями, на этом официальная часть была окончена.

– И все же я не понимаю, каким образом наш питомник и собаки могут быть причастны к убийству супруга Аллы Николаевны?

– Понимаете, Петр Степанович, территорию дома Соколовских охраняют собаки, выращенные и обученные в вашем питомнике, – начала я.

– Да, это так, – перебил меня Дмитриев. – Но у госпожи Соколовской никогда не было никаких претензий к нашим питомцам.

– Я сейчас все объясню, – продолжила я.

– Да, пожалуйста.

– Так вот. Убийца, как мы выяснили, – я вовсю принялась изображать из себя следователя, – проник в дом через заднюю дверь. А там на территории нет охраны, только собаки. Но Алла Николаевна уверяла нас, что псы специально обучены и никого чужого на территорию не пропустят.

– Совершенно верно, – согласился со мной Дмитриев. – У нас очень хорошие сторожевые псы. На каждого имеется сертификат соответствия качеству. Наши собачки побеждали на различных конкурсах и выставках, – принялся расхваливать своих питомцев Дмитриев. – Так что никаких проблем с ними не должно было быть. У нас воспитываются только лучшие представители пород. Да вы можете сами посмотреть, если хотите, – предложил Петр Степанович, приподнимаясь со стула.

– Нет-нет, спасибо, – остановила я его. – Я вам верю. Вероятно, так оно и есть.

– Разумеется, – довольно произнес Дмитриев. – Наш питомник выращивает щенков уже много лет, и у нас прекрасная репутация. В нашей практике не было еще ни одного случая, чтобы наша собачка повела себя неадекватно… Так что… – Петр Степанович развел руками.

– Я понимаю. Но дело в том, что киллер проник в дом именно через черный ход, там, где нет охраны, но есть только собаки. Это не оставляет сомнений. И что интересно, собаки не тронули его. А следовательно, они знали этого человека. Алла Николаевна уверяет, что таких людей весьма ограниченный круг и никто из них не мог являться убийцей. И мы пришли к выводу, что, вероятно, этот человек когда-то занимался с этими собаками. То есть он работает или работал именно в вашем питомнике… У вас ведь собак тренирует всегда один и тот же кинолог?

– Безусловно, – проговорил Дмитриев, нахмурившись еще больше, отчего сам стал похож на старого доброго пса. Петр Степанович тяжело вздохнул и произнес: – К сожалению, на сотрудников, работающих у нас, у меня нет таких же сертификатов, как и на собак. Конечно, мы стараемся проверять персонал и не берем тех, кто по каким-то причинам нам не подходит, но, как вы понимаете, случается всякое… А точно киллер наш сотрудник? Вы уверены в этом? – с надеждой спросил Дмитриев.

– Петр Степанович, к сожалению, в этом практически нет никаких сомнений. Только знакомого человека собаки не тронули бы. Вы не могли бы сказать нам, кто тренировал последнюю партию собак, которых взяли Соколовские?

Петр Степанович не сразу отреагировал на мою просьбу – он сидел, задумавшись и сдвинув брови. Потом встрепенулся и посмотрел на меня:

– Что? Ах да, конечно. Я сейчас посмотрю. Кажется, это был Женя, но я не уверен, сейчас уточню. – Петр Степанович поднялся и подошел к несгораемому шкафу. Отперев его, он извлек толстую картонную папку и выложил ее на стол. Порывшись в ней, Дмитриев положил на стол несколько документов. – Это договор с Соколовской на партию собак, – пояснил он. – Сейчас я посмотрю, кто… – Петр Степанович поискал глазами что-то на столе и, не найдя, залез к себе в нагрудный карман рубашки. Достав оттуда очки в роговой оправе с толстыми линзами, он нацепил их на нос и принялся читать договор. – Вот, – ткнул он пальцем в бумажку. – Да, Ямщиков Евгений. Именно он тренировал последних собачек Соколовских.

– Всех? – на всякий случай уточнила я.

– Да, всех, – кивнул Дмитриев и поднял очки наверх, укрепив их на лбу. – Так вы думаете, что это Женя?

– Да, – решительно кивнула я. – Петр Степанович, а как нам его найти? Его сейчас здесь нет?

– Нет, – с унылым видом покачал головой Дмитриев. – Он как раз уволился на днях. Вчера, кажется… Или позавчера.

– Как уволился? – такого поворота дела я никак не ожидала.

– Да очень просто, – развел руками Дмитриев. – Сказал, что у него мать в плохом состоянии. Он сам не местный, из Реченска, кажется. Так вот, говорит, мать заболела серьезно, потому ему надо ехать к ней, чтобы ухаживать. А она у него одна, старенькая…