Светлана Алешина - Папарацци (сборник)

Я с ужасом поняла, что сейчас и эти двое в азарте погони пробегутся по мне, как по ковровой дорожке, и судорожным движением отползла в сторону, прижавшись к стене дома. На сей раз последствия были менее разрушительными, «кожаная куртка» просто пронесся мимо, а «длинный плащ» лишь наступил на мой пластиковый пакет с продуктами и учебниками, грязно выругавшись при этом.

Когда все участники погони скрылись за углом дома, на смену моей растерянности и ошеломленности пришел праведный гнев.

«Безобразие, какое варварство обойтись так с молодой девушкой, кстати, отнюдь не лишенной привлекательности», – клокотали во мне эмоции.

Я вскочила и поковыляла вслед за участниками погони, чтобы высказать им вдогонку все, что я о них думаю. Но увидеть мне удалось только спины преследователей – те мчались на всех парах к гаражам, за которыми уже скрылся убегающий. Через пару секунд в гаражном лабиринте исчезли и двое бритоголовых.

– Козлы долбаные! Свиньи! – что есть силы прокричала я им вслед, вложив в этот вопль всю страсть своего негодования. Своеобразным ответом мне послужил громкий хлопок, звук которого донесся до меня со стороны гаражей. От неожиданности я даже вздрогнула и слегка пригнула голову.

«Неужели выстрел? – подумала я. – Или мне показалось?» Но тут же откуда-то из-за гаражей послышался еще один хлопок.

«Нет, – решила я, – не показалось». Где-то среди гаражей действительно стреляли из пистолета.

Ничего себе, ну и вечерок выдался! И хотя стреляли довольно далеко, я, повинуясь скорее интуиции, чем логике, поспешила ретироваться, пока до меня вместе со звуком выстрела не долетела и пуля. Там, где я упала, лежал на асфальте мой порванный пластиковый пакет, из которого торчали учебник и бутылка кетчупа.

Я нагнулась, и тут мое внимание привлек небольшой черный конверт, лежащий недалеко от пакета. По всей вероятности, его потерял кто-то из троих придурков, пронесшихся по мне смерчем.

Итак, «подобьем бабки». Меня сшибли, уронили прямо в лужу, теперь бок болит и ушибленная лопатка ноет. Моя одежда – я оглядела себя – находится в плачевном состоянии, плащ надо будет стирать, а порванные колготки (к счастью, недорогие) – выкидывать. Из разорванного пакета вытек кетчуп – верзила в длинном плаще наступил на бутылку. Все это шло однозначно в минус.

Но, слава богу, меня не убили, и это огромный плюс. Судя по тому, как развивались события, такой шанс был. Если бы преследователи выскочили из подъезда пораньше и застали объект преследования, так сказать, рядом со мной, то, открыв стрельбу по парню в джинсовой куртке, вполне могли попасть и в меня. О подобных невинных жертвах часто пишет пресса.

В моем сознании сразу возник некролог в студенческой газете университета, говорящий о том, что на 18-м году жизни случайной жертвой киллеров пала студентка первого курса филфака Ольга Бойкова. Следующий кадр – сцена похорон. Заплаканная мать, причитающая: «Зачем ты поехала в этот город, осталась бы себе дома и жила спокойно». Рядом строгий и суровый отец, поодаль стоит Ирка в черном элегантном платье и в темных очках, словно звезда Голливуда, приехавшая на похороны своего продюсера. Безутешная подружка наверняка припрется с каким-нибудь своим новым хахалем, который будет стоять, не понимая, зачем его туда приволокли. Но при этом положит руку Ирке на плечо, делая вид, будто поддерживает ее в скорбные минуты. За время панихиды его рука переместится сначала на талию Ирки, а потом на ее бедро. «Безобразие», – подумала я и тряхнула головой, отгоняя грустные мысли.

Нагнувшись, я осторожно подняла с земли свой порванный пакет, аккуратно выкинула из него раздавленную бутылку с кетчупом. Тут мое внимание снова привлек лежащий на земле черный пакет. Я взяла его в руки. Такие конверты я видела у фотографов – в них обычно хранится светочувствительная бумага. Судя по толщине пакета и его плотности, а также по тому, что он был запечатан, именно она там и находилась.

Я огляделась вокруг, ожидая увидеть хоть кого-нибудь из гуляющих по двору жильцов нашего дома. Самой мне ввязываться в это дело почему-то не хотелось, и я надеялась, что кто-то из жильцов видел погоню, слышал выстрелы и сам сообщит о случившемся в милицию. Но как назло двор был пуст. Лишь у четвертого подъезда, самого дальнего от моего, возились у легкового автомобиля какие-то мужчины. Я посмотрела на часы. Девятый час – время очередной мексиканской телевизионной жвачки типа «Любовь и слезы Марианны».