Светлана Алешина: После дождичка в четверг (сборник)

Сержант, закончив разговор, протянул трубку мне. Я приложила ее к уху и услышала только короткие гудки. Тогда, выключив телефон, я вопросительно взглянула на сержанта.

– Сейчас подъедет, – недовольно проворчал он. – Пойдемте к машине.

– Без конвоя! – заявила Маринка.

Сержанты промолчали, и мы тронулись с места. Может быть, мы и шли без конвоя, но тогда не знаю, что называется конвоем: мы с Маринкой шагали впереди, надежно держась за руки, а два милиционера со всеми своими служебными причиндалами двигались сзади. Если два сержанта с дубинками, пистолетами, рациями, фуражками и портупеями – это не конвой, то что же тогда конвой?

Мы вышли на дорогу и встали на приличном расстоянии друг от друга: сержанты около раскрытой дверцы автомобиля, а мы с Маринкой – около кормы той же машины.

При этом обе наши группы старательно делали вид, что существуют отдельно друг от друга.

Прошло около пятнадцати минут, я уже успела сто раз пожалеть, что уступила Маринкиным домоганиям и согласилась поехать на пляж, как будто нельзя было отложить эту поездку на завтра. Однако, как только я решила начать высказывать Маринке все мои замечания, она толкнула меня в бок и кивнула на дорогу:

– Он, что ли?

К нам приближалась черная «Волга», идущая на большой скорости.

«Волга» резко затормозила рядом с нами, распахнулась передняя правая дверца, и из нее, недовольно щурясь на белый свет, выгрузился майор Здоренко.

– Ну что, Бойкова, опять идея и опять находка? Только находка взяла и свалила, да? – брюзгливо закричал он, подходя ближе.

Оба сержанта вытянулись, став даже повыше ростом, и шагнули к майору. Тот махнул им рукой, потом поздоровался и повернулся к нам.

– Получается, так, – сказала я, – труп ушел.

Маринка вообще промолчала.

Майор Здоренко повернулся к заволновавшимся сержантам и выслушал их доклад.

– Ну что ж, пойдемте, – сказал он нам и сделал жест рукой, показывая, что мне нужно идти первой.

Ну я и пошла.

Снова, уже в третий раз за последний час, мы прибыли на ту же полянку, теперь уже, так сказать, в расширенном составе.

Трупа не было.

Майор Здоренко, кряхтя и шепотом матерясь, понагибался несколько раз над разными мелкими железками и веточками, в изобилии набросанными вокруг «нашего» дерева. Не знаю уж, с какими результатами. Потом он еще и еще раз расспросил нас с Маринкой, как был расположен труп, снова поковырял носком ботинка в земле и отряхнул руки.

– Ну все, Бойкова, – сказал он, – поехали отсюда к чертовой матери.

– И вы мне не верите, товарищ майор! – потерянно откликнулась я. – Но ведь на самом деле…

– Марш отсюда! – рявкнул майор, не давая мне даже договорить. – К машине! – проорал он, свирепо вращая глазами, и ткнул пальцем в сторону дороги.

Мы с Маринкой переглянулись и решили не связываться. Молча дошли до милицейской машины, и только тут я решилась что-то сказать.

– Моя машина стоит здесь, – робко произнесла я, – на стоянке.

– Не добила ее еще? – спросил майор Здоренко и неожиданно зафыркал, что нужно было воспринимать за добродушный смех. – Ну ладно, ладно, не кривись. Пошли в мою, там поговорим.

Майор повернулся к сержантам и пожелал им счастливо продолжить дежурство. Как я поняла, это было все то же посылание к чертовой матери, но высказанное максимально корректно на службистском жаргоне.

Сержанты приложились пальцами к козырькам и ушли, наверное, радуясь, что отделались от майора так дешево. А вот мы с Маринкой порадоваться не могли.

Майор Здоренко посадил нас на заднее сиденье своей «Волги», сам развалился на переднем, бросил фуражку на переднюю панель и предложил шоферу сходить за сигаретами. Тот даже никаких вопросов не задал и сразу же удалился. По всему было заметно: парень он бывалый и тренированный. Он отошел к киоску, стоящему невдалеке от въезда на стоянку, купил там газету и начал разгадывать кроссворд.

– Товарищ майор… – начала Маринка, проследив взглядом за шофером и решив, что наступило время для душевных бесед. Но майор Здоренко сразу же пресек это поползновение.

– Молчать, Широкова! – скомандовал он и добавил: – И ты молчи, Бойкова! Обеим молчать и слушать меня!

– Молчим, – с готовностью покивала Маринка. Но майор сурово посопел, глядя на нее, и Маринка, потупившись, что-то еле слышно заворчала.

– Значит, так, девки! – майор Здоренко откашлялся. – Я вас знаю не один день и, к сожалению, не один месяц. Но лучше бы никогда вас не знать, проще жилось бы.